Минуемое

Дверь отозвалась немедленно, раскалившись до того, как он успел отдернуть кулак. Боль оказалась такой сильной, что Арсений упал на колени, едва не завалившись на бок. Дверь замерцала, будто стынущий уголь, призывая ударить снова и не дать ей погаснуть. Арсений собрался с духом и ударил по двери гораздо сильнее, чем в первый раз. Боль обожгла его всего, от костяшек на руке до пальцев на ногах, в голове как будто заполыхал ритуальный костер с уходящими далеко в небо столбами дыма. Дверь вспыхнула ярче, но все равно погасла, прося еще. Боль заставляла подчиняться беспрекословно, и Арсений ударил в третий раз, теперь сразу двумя руками. Дверь перестала мерцать и стала неумолимо краснеть, наливаясь все ярче. Арсений больше не ощущал себя горящим языческим божком, дверь жадно вытягивала из него боль, наливаясь подобно винной ягоде. Арсений понимал, что лишится зрения, глядя на пылающую красками всех закатов и рассветов икону, но понимал это какой-то совершенно ненужной уже частью своего рассудка, все остальные, куда более рациональные чувства призывали его дорожить каждым мгновением божественного слияния. Когда Арсений приготовился ослепнуть, блаженно улыбаясь, пропитавшая дверь краснота вдруг потекла вниз, как облитая водой акварель.

Неумолимо стекая вниз, краска освобождала от себя не дверь, а опустевший проем, в котором уже не было никакой двери.

В опустевшем дверном проеме мерцал доселе неизвестный Арсению мир, в котором было все, кроме одной вещи — черноты. Арсений не верил, что такое бывает. Новый неведомый мир хитро подмигнул ему, призывая пойти и проверить.

Я выскочил из забытья резко, будто из тронувшегося раньше времени вагона. Все сразу было на своих местах, ничто ниоткуда не возвращалось, разрываясь между несуществующим состоянием и фактическим. Как и в прошлый раз, я сидел на полу; в голове сладко покалывало. Я обернулся и увидел стол с деревянной крышкой, а не какую-то кровать. Лампочка спокойно горела под потолком. Все было нормально.

Человек в свитере сидел на полу, закрыв лицо руками. Бритый ассистент скорчился у двери, схватившись одной рукой за ручку. Низкий с темными волосами лежал лицом вниз, прижав вытянутые руки к телу. Все это было необычайно смешно, но я сдержался.

Человек в свитере осторожно убрал от лица сначала одну руку, затем другую. Вид у него был такой, будто его разбудили посреди ночи и против его воли потащили на какое-то крайне ответственное мероприятие. Мне стало неловко наблюдать за человеком в свитере исподтишка, и я осторожно отвернулся. Решетка на окне самоотверженно выполняла свою основную задачу — не давала мне понять хотя бы приблизительно, сколько времени я провел в кабинете и в какой мир я вернулся из увлекательного миража.

Лежащий на полу ассистент с темными волосами шевельнул сначала ногой, потом рукой. В его движениях было неподдельное разочарование, как будто он уже поверил, что его больше нет. Бритый ассистент продолжал сидеть у двери в невоспроизводимой позе. Дверную ручку он отпускать упорно не желал.

Человек в свитере медленно встал и потряс головой, разбирая мир на куски и склеивая уже по-нормальному. Краем глаза я заметил ларец, он стоял на столе. Я не помнил, как его туда успели положить; скорее всего, явление захлестнуло меня раньше, чем всех остальных.

Телефон в кармане опять завибрировал. Полагая, что человек в свитере не будет против, я вынул его и узнал, что организация, ответственная за коммунальное обслуживание жилых домов, признала меня мелким должником. Поддавшись легкому и почти ничего не значащему искушению, заглянул еще кое-куда, но там все было по-прежнему. Спрятав телефон обратно в карман, я стал ждать. Сердце стучало ровно и почти спокойно.

Справившись с перестройкой мира, человек в свитере огляделся. Низкий ассистент с темными волосами, очевидно, ощутивший, что на него смотрят, обреченно поднялся и стал усердно отряхивать ладонями совершенно не пострадавшее одеяние. Бритый ассистент все никак не мог отлипнуть от дверной ручки.

— Встань, хуйло, — приободрил его человек в свитере. Бритый ассистент содрогнулся всем телом, но послушался. Потом человек в свитере повернулся ко мне.

— Опасная же работа у меня, согласись, — кивнул он мне. Пережитое по-прежнему отражалось в его глазах, но уже начинало таять. — Это что за долбоёб там был такой?

Я, как и в прошлый раз, неловко улыбнулся и пожал плечами.

— Не знаю даже, мудак какой-то, — снова дал я самый честный ответ, на какой был способен.

— Жесть, — мотнул головой человек в свитере, все еще не слишком спокойно дыша. — Ладно сам, а имя-то хули какое мудацкое?

Я попытался что-нибудь вспомнить и снова пожал плечами.

— Так и родители мудаки, наверное.

Человек в свитере снова мотнул головой.

— Оно и не странно. А дверь-то нахуя вспыхнула?

Я попробовал восстановить финальный эпизод в памяти. Получалось опять как-то странно, какими-то панорамными вклейками.

— Скорее озарилась. Как знать.

Человек в свитере почесал лицо.

— Сука, ослепило-то как.