Милый Ханс, дорогой Пётр

– Герман Иванович, еще полторы минуты видимости.

– Проверь фотометр.

– Уже.

– Перезаряди левую кассету. Заволакивает, надо же!

– И всегда в ваше дежурство, – засмеялась лаборантка.

– Поторопитесь.

– Готово.

Он приник к трубке-гиду.

– Света!

– Я здесь!

– Я же, кажется, просил проверить фотометр.

Лаборантка подошла. Он притянул ее к себе.

– Ну пусти, ладно.

– Ты не обижайся.

– Я не обижаюсь.

– На параде планет будешь со мной?

Раздалась длинная трель звонка, послышались шаги, голос:

– Закончили?

В павильоне зажегся свет – входил мужчина в белом халате. Следом пожилая женщина и еще один мужчина, лицо которого как бы оставалось в темноте – он был негр.

– Привет. Опять заволокло? – осведомился негр на правильном русском языке.

– Могу вас обрадовать, друзья. Тебя, Герман, – сказал человек в халате. – Получаем новую оптику, и притом на днях, уже решенный вопрос!

– Хорошо, – сказал Герман.

Мужчина между тем отвел его в сторону, спросил шепотом:

– Что там за история с повесткой? Шеф знает?

– А что ты шепчешь? Говори вслух! – заявил громко Герман. – Все давно в курсе. Наш беспроволочный телеграф. Ну получил, получил повестку, забирают меня!

– Не говори глупости. Кто тебя заберет? Вообще не понимаю, что это они тебя дергают. Ты ведь уже старый, по-моему!

– Как видишь, еще не очень, – сказал Герман.

– А вы к шефу, Герман Иванович, – посоветовала женщина. – И учтите, он с понедельника в отпуске.

– Хорошо, учту.

– Он все сделает. Вы ему нужны. К шефу, к шефу! Когда ему кто-то нужен…

– Да, надеюсь, – отозвался Герман.

В мясном отделе выстроилась очередь. Из-за приоткрытой двери разделочной доносились удары топора. Герман протиснулся к прилавку, спросил продавца:

– Рубит кто?

– Султан, кто!

Обогнув очередь, Герман толкнул служебную дверь, ведшую в недра гастронома. За дверью был коридор, еще двери, и та, последняя, обитая железом, за которой рубил Султан. Здесь же со скромным видом ожидали клиенты – два-три покупателя, тоже очередь. Железная дверь как раз приоткрылась, выскользнул отоваренный – с увесистым свертком джинсовый паренек. И тут Костин, не мешкая, прошел в разделочную перед носом очередного клиента.

– Обэхаэсэс, – сказал он.

– Накаркаешь, – пробурчал Султан. Он мельком взглянул на Германа и, громко ухнув, рубанул говяжью тушу.

Герман опустился на табурет. Поодаль на таком же табурете сидела девчонка-продавщица. Он, видно, вспугнул ее – девчонка поднялась и направилась к двери. Султан обернулся и на всякий случай шлепнул ее по заду.

Едва закрылась за девчонкой дверь, Султан отложил топор и пошел по разделочной, чеканя шаг. Вытянулся перед Германом по стойке смирно, приставил ладонь к засаленному берету. Так и стоял, хотя забытая очередь уже барабанила в дверь, а за спиной возник с пустым подносом пришедший из-за прилавка напарник. Наконец Султан не выдержал, засмеялся, глядя на собственный живот, который, как ни старался, не мог втянуть и который в конце концов выпал из расстегнутой рубахи. Герман поднялся с табурета, они обнялись.

– Ну? Как живешь-то? Все на небо смотришь?

– А ты все топориком?

– А я все топориком! Послушай, Галилей, ничего у нас с тобой не выйдет. Я ж в гимнастерку не влезу! А влезу, так на марше упаду. Или в окопе застряну… Куда с таким пузом? Живая мишень!

– Ну пристрелят в крайнем случае.

Султан, конечно, прибеднялся, держа шутливый тон. Еле заметной улыбкой он подтверждал, что все будет как раз наоборот: не упадет, не застрянет. Да и с виду он был не из тех, кто падает, – крепкий, покрепче Германа, веселый, шумный, вполне, судя по всему, довольный жизнью.

– Я как повестку получил – сразу куда первым делом? К тебе. И Крокодилыча прихватил. Мы на Садовую, а тебя там нет, переехал…

– Квартиру дали. На Угольной, дом-башня.

– Дом-башня? А, знаю… А чего это тебя в башню? Планету, что ли, открыл?

– Созвездие Султана.

Султану понравилось.

– Даешь!.. Все небо наше! Послушай, мне в этом году никак нельзя. Вот честно.

– То есть как? Почему это? Почему? – нахмурился Герман.

– Нельзя, – подтвердил Султан. – Не получится.

– Что случилось?

– Работа.

– У всех работа.

– Да нет, не у всех, – сказал Султан. – Есть работа, от которой самый раз сбежать, а у меня она, видишь…

И тут, как бы в подтверждение, очередь с новой силой заколотила в дверь. Султан не усидел, открыл – и сразу накинулся на первого попавшегося клиента:

– Чего барабаним? Барабанщик! Видишь, рублю! Подождать не можешь?

И осекся, потому что клиент, лысый мужчина со значком таксиста на тенниске, отодвинув его, решительно прошел в разделочную.

– Карабин! – возвестил он громко.

– Кустанай! – не сговариваясь, в один голос ответили Герман с Султаном.

– Ну что? Военный совет? – Вошедший достал платок, вытер испарину с лица. – А где остальные? Валера Слонов где? И Крокодилыча не вижу…

– Прямо не могут друг без дружки, – оживился Султан. – Крокодилыч утром: “Третий парк не объявлялся?”