Милый друг - английский и русский параллельные тексты

Now, George was kneeling beside his wife in the choir, before the lit-up altar.	На амвоне перед ярко освещенным алтарем рядом с женой стоял на коленях Жорж.
The new Bishop of Tangiers, crozier in hand and miter on head, made his appearance from the vestry to join them together in the Eternal name.	Вновь назначенный епископ Танжерский, в митре и с посохом, вышел из ризницы, дабы сочетать их во имя господне.
He put the customary questions, exchanged the rings, uttered the words that bind like chains, and addressed the newly-wedded couple a Christian allocution.	Задав им обычные вопросы, обменяв кольца, произнеся слова, связывающие как цепи, он обратился к новобрачным с проповедью христианской морали. Долго и высокопарно говорил он о супружеской верности.
He was a tall, stout man, one of those handsome prelates to whom a rounded belly lends dignity.	Это был высокий, плотный мужчина, один из тех красивых прелатов, которым брюшко придает величественный вид.
The sound of sobs caused several people to look round.	Чьи-то рыдания заставили некоторых обернуться.
Madame Walter was weeping, with her face buried in her hands.	Это, закрыв лицо руками, плакала г-жа Вальтер.
She had to give way.	Она вынуждена была уступить.
What could she have done else?	Что же ей оставалось делать?
But since the day when she had driven from her room her daughter on her return home, refusing to embrace her; since the day when she had said, in a low voice, to Du Roy, who had greeted her ceremoniously on again making his appearance:	Но с того самого дня, когда она, отказавшись поцеловать вернувшуюся дочь, выгнала ее из комнаты, с того самого дня, когда она в ответ на учтивый поклон Дю Руа сказала:
"You are the vilest creature I know of; never speak to me again, for I shall not answer you," she had been suffering intolerable and unappeasable tortures.	"Вы самый низкий человек, какого я только знаю, не обращайтесь ко мне никогда, я не буду вам отвечать", - с того дня вся жизнь стала для нее сплошной нестерпимой пыткой.
She hated Susan with a keen hatred, made up of exasperated passion and heartrending jealousy, the strange jealousy of a mother and mistress--unacknowledgable, ferocious, burning like a new wound.	Она возненавидела Сюзанну острой ненавистью: это было сложное чувство, в котором безумная любовь уживалась с мучительной ревностью, необычайной ревностью матери и любовницы, затаенной, жестокой и жгучей, как зияющая рана.
And now a bishop was marrying them--her lover and her daughter--in a church, in presence of two thousand people, and before her.	И вот теперь их венчает епископ, венчает ее дочь и ее любовника, венчает в церкви, в присутствии двух тысяч человек, у нее на глазах!
And she could say nothing.	И она ничего не может сказать!
She could not hinder it.	Не может помешать этому!
She could not cry out:	Не может крикнуть:
"But that man belongs to me; he is my lover.	"Он мой, этот человек, он мой любовник!
This union you are blessing is infamous!"	Вы благословляете преступный союз!"
Some ladies, touched at the sight, murmured:	Некоторые дамы растроганно шептали:
"How deeply the poor mother feels it!"	- Как тяжело переживает бедная мать!