Милые чудовища

Мужик был хамского сословия и явно не разбирался в вопросах уместности костюма. Поэтому Модест Дионисович не стал тратить на него время, задиристо одернул пиджак модели «Галант» из французского сукна и повернулся к человеку в полосатом трико.

– Беня, поклянитесь, что оставите меня в живых, что бы я вам сейчас ни сообщил! – полушутливо потребовал ранний гость, ослепительно улыбаясь.

Как известно, в каждой шутке есть доля выстраданной правды. Полосатый обитатель дома в Пекарском переулке, помимо того, что был законченным мизантропом, так к тому же еще выбрал профессию криптозоолога. А оттого за любое обиженное чудище мог зарыть злодея в землю по самую шляпу.

– Не получится, я еще не завтракал… Но, учитывая вашу резвость и решетку ограды, вы все равно успеете убежать, – не остался в долгу тигр в клетке. – Выкладывайте уже!

– Там эта ваша амфисбеня…

– Амфисбена! – рыкнул полосатый.

– Не важно, мне так проще запомнить, – отмахнулся от незначительного замечания Модест Дионисович. – Короче, эта ваша двухголовая монстра… с ней что-то не то, она все время спит.

– Спит? Странно, – протянул криптозоолог, и гонец, принесший дурную весть, тут же выдохнул: значит, голову рубить не будут. – Не хотите позавтракать?

– Нет, пожалуй, откажусь, – ответил Хлыщев, еще больше удивленный таким необычайным радушием.

– Что так?

– Ну как же… Анфиса Ксаверьевна… Знаете, я ведь делал авансы… Нехорошо-с…

– А вот Калина Ипатьевич женился на дочке галантерейщика – и ничего, даже приглашение на свадьбу прислал.

– Так если б и я женился… Но увы, место все еще вакантно…

– Тогда ждите, я за вами позже заеду.

II

Никого ждать Модест Дионисович, конечно же, не стал (не мальчик уже, после бессонной ночи стрекозлом скакать): едва переступил порог своей холостяцкой квартиры, так и повалился спать, да еще поругивался, когда надоедливый лакей Мурзик пытался стащить с него, спящего, штиблеты.

Проснулся ночной кутила оттого, что его в четыре руки тащили с кровати, сквозь заспанные веки увидел смуглое лицо с раскосыми глазами и тут же вскинулся (опять кредиторы?), пытаясь припомнить, занимал ли какие суммы у арабов.

– Плесните в этого зас… заспанца из кувшина водой, – раздался знакомый ироничный голос. – Поистине живительная влага.

– Беня? – Глаза Модеста Дионисовича наконец-то широко раскрылись.

– Кусаев, не смотрите так удивленно, просто этому человеку сложно выговаривать слова длиннее четырех букв и уже нечего терять в жизни, – угрожающе пояснил давешний обитатель дома в Пекарском, сменивший полосатое трико на угольно-черный костюм похоронного агента с фантазией.

– Уберите от меня вашего сарацина, – проворчал разбуженный, отпинываясь от загорелого парнишки, все еще держащего его за ногу. – Дайте трудовому человеку поспать…

Закончить фразу Модест Дионисович не успел, ибо тут же щедро получил воды из кувшина – чуть не захлебнулся.

– Вы такой же трудяга, как я Беня. Поднимайтесь.

– Кто это еще такой?! – с возмущением спросил Хлыщев, смахивая остатки воды и кивая на обидчика, державшего кувшин наготове.

– Мой новый камердинер – Лутфи Кусаев.

– Лут… Лут… Судя по выражению глаз, в его имени потерялась буква «п». Хотя, скорее всего, это ваше тлетворное влияние…

– Уж вам ли рассуждать на такие темы? Поднимайтесь уже. У меня через два часа пациент.

– Так езжайте без меня, я и ключ дам. – Модест Дионисович попытался снова улечься в постель, но обнаружил, что на подушке теперь мокро.

– Господин Хлыщев, я доверил вам ценную криптиду, и не только ее одну. Вы уверены, что хотите не оправдать мое доверие?

– Так бы сразу и сказали, что напоминаете о деньгах. – Хозяин квартиры вдруг сладко потянулся и стал вылезать из кровати. – Кстати, почему вы мне их все-таки ссудили?

– Кратковременное помрачение рассудка: в тот день я отравился, – будничным тоном сообщил криптозоолог, усаживаясь в кресло напротив кровати.

– Вот уж неправда! – Модест Дионисович спустил ноги прямо в домашние туфли, подставленные расторопным Мурзиком.

– То есть условие не устраивать свой клуб в доме Анфисы Ксаверьевны вам ни на что не намекнуло?

– Такая мелочь могла обойтись и дешевле.

– Ну тогда, возможно, я просто делаю мудрые финансовые вложения, и некоторые из них должны быть с повышенной долей риска и прибыли.

Модест Дионисович не слушал, застыв как завороженный перед раскрытым гардеробом.

– Скажите, Беня, сегодня солнечно? И распустилась ли уже гортензия?

– Вы еще галстук выберите в цвет глаз!

– Красный? В этом сезоне не ношу.

– Барсик, или как вас там! – обратился к лакею сэр Бенедикт, не впечатленный хладнокровной шуткой.

– Мурзик, – поправил Хлыщев.

– Макар, – уточнил лакей и, увидев на лице криптозоолога недоумение по поводу того, как в голове его хозяина добротное «Макар» могло превратиться в шкодливое «Мурзик», уточнил: – Макар Мурзенко. А Барсик – это лакей из клуба.

– Вот что, Макар Мурзенко, ведите своего хозяина умываться, а мой камердинер пока приготовит ему костюм.