Миллениум

— Сказали, что они занимаются несколько другим делом. А конкретно — подыскивают суррогатных матерей, действительно часто для иностранцев. Правда, и наши сограждане пользуются услугами квалифицированных медиков. Эмбрион получается или в пробирке, или с помощью инсеминации суррогатной матери спермой супруга из бездетной пары. А мне посоветовали или помириться с мужем, или оставить младенца в роддоме, официально от него отказавшись. Но сразу предупредили, что, раз я замужем и вполне обеспечена, оставить сына будет трудно. Я знала, что Феликс ни за что не позволит мне это сделать, и мука начнётся снова.

— И кто же подобрал вам пару из Англии? — не выдержал Тураев, наливая себе вторую чашечку кофе.

Ему очень хотелось курить, но Валерия, по крайней мере, сейчас, от этого воздерживалась.

— Я не спрашиваю их имён — просто расскажите, как удалось организовать усыновление.

— В «Аисте» на всякий случай попросили мой телефон. Я оставила номер общежития, но предупредила, чтобы в разговоре лишь назначили встречу. Пошёл последний месяц моей беременности; я сдавала летнюю сессию. Правда, пользовалась поблажками, послаблениями, потому что, в отличие от семьи мужа, преподы, заведующий кафедрой, даже декан и ректор избегали наносить мне моральные травмы. Все знали, какая утрата постигла меня совсем недавно. И вот однажды жарким вечером, когда строчки поплыли перед глазами, меня вызвали в коридор и попросили к телефону. Приятный женский голос сообщил, что со мной хотят встретиться по известному поводу. Чтобы никто ненароком не услышал, можно посидеть на лавочке во дворе. Например, на Ланском шоссе или в парке Гагарина. Ночи светлые, ходить по улицам не страшно. Если всё-таки боюсь, то меня подвезут на «восьмёрке» кофейного цвета, которая придёт к перекрёстку Первого Муринского и Студенческой улицы. Я попросила машину, быстро собралась, сказала девочкам, что еду в гости. Но они особенно и не интересовались — в общежитии не принято совать нос в чужие проблемы, если не просят. Хочу сказать только, что Алёна и Наташа не знают о том, что мой сын жив. Думаю, что умер при родах.

— Само собой, о таком не проболтаешься даже самым близким друзьям. — Артур достал носовой платок и вытер лицо. Ему казалось, что в холле очень жарко. Валерию же трясло в ознобе. — И как прошла встреча?

— Меня привели в сквер, к пруду. На скамейке сидела длинноногая блондинка, говорившая с акцентом. Звали её Петра.

— Она и предложила вам отказаться от ребёнка в пользу англичан?

— Сначала Петра предложила мне сесть на скамейку, устроиться поудобнее и постараться успокоиться. Как я заметила, парк находился под контролем плечистых ребят с короткими стрижками. Петра имела располагающую внешность. Притом она умела обращаться с несчастными женщинами, доведёнными судьбой до крайности. Я честно выложила Петре историю неудавшейся жизни, а она внимательно слушала, кивала головой и прикидывала, как со мной поступить. Когда я замолчала, Петра медовым голоском спросила, не помирюсь ли я завтра со своим мужем и не подведу ли доброжелателей. Я заявила, что примирение невозможно. Поклялась тем же, чем сегодня перед вами. Петра предложила вариант, который не подошёл по той причине, что Феликс не действовал со мной заодно. Будь муж заинтересован в выгодном обустройстве собственного чада, я могла родить и через структуры фирм, формально не имевших к «Аисту» никакого отношения; провести регистрацию сына как зачатого путём ЭКО — экстракорпорального оплодотворения. Тогда я назвалась бы суррогатной матерью и отказалась от ребёнка, как положено в таких случаях, и документ заверялся бы у нотариуса. Но тайком от законного мужа это никак не сделать. Свидетельство из центра ЭКО Петра обещала организовать очень быстро. Разумеется, мне предлагалась некая сумма, что было очень кстати.

— Сколько раз вы встречались с Петрой? — спросил Тураев равнодушно, даже устало.

Он сказал полковнику, что уедет ненадолго, но, похоже, сегодня вернуться на Петровку уже не получится. Но шеф должен его понять — ведь поехал Артур к жене Валерия Вандышева. Мало того — он выполнил невыполнимую задачу.