Милюков

Лидер кадетов поднимал и более общие проблемы. 5 марта 1909 года, выступив с большой речью, он предложил изменить избирательный закон в части, касавшейся Государственного совета — верхней палаты парламента, благодаря своему аристократическому составу блокировавшей почти все редкие прогрессивные инициативы Думы. Павел Николаевич вспоминал о своем первом впечатлении от посещения Мариинского дворца — резиденции Государственного совета, куда даже членов Думы допускали лишь на верхний балкон: «Внизу на спокойных бархатных креслах мирно дремлют благодушными лысинами старцы, одни имена которых восстанавливают в памяти эпопею русского беззакония и насилия. Здесь, на покое, они доканчивают свою разрушительную карьеру»^{446}. Разумеется, внося законопроект об изменении избирательного закона, он не рассчитывал на успех — его выступление носило разоблачительно-пропагандистский характер.

Чтобы продемонстрировать общее неприятие внутренней политики правительства, кадетская фракция по предложению своего председателя в феврале 1911 года решила голосовать против утверждения государственного бюджета. 26 февраля Милюков выступил с подробным обоснованием решения фракции «полным и непримиримым противоречием внутренней политики с основными началами преобразованного государственного строя и оскорбительными для национального достоинства неудачами во внешней политике», объявив такой курс «антинациональным и антипатриотическим»^{447}.

Немалое внимание в своей думской деятельности Милюков уделял народному образованию и церковной политике. В выступлениях по этим вопросам он хотя бы на краткое время вспоминал о своем прошлом историка и университетского преподавателя, дававшем ему возможность наиболее глубоко анализировать их. Просвещение являлось той областью, в которой кадеты рассчитывали на наибольшее взаимопонимание с более правыми силами, прежде всего с октябристами.

Милюков встречался с лидерами фракции октябристов, в том числе с Гучковым, с которым после несостоявшейся дуэли установились нормальные деловые отношения. Обсуждались необходимость увеличения финансирования земств с целью значительного увеличения числа начальных школ и издания учебников по чтению, письму и «элементам родоведения», новые методы обучения, которые практиковались, в частности, Л. Н. Толстым в Ясной Поляне. В ряде думских выступлений Милюков протестовал против намерения правительства отдать начальную народную школу полностью под контроль Священного синода, что неминуемо повлекло бы за собой ограничение образования знанием церковных служб, тем более что в качестве учителей должны были выступать только священники и их незамужние дочери.

Совместные действия кадетов и октябристов, во многом благодаря парламентско-дипломатическому искусству Милюкова в общении с «соседней» партией, в некоторых случаях давали положительный результат. Каждый год удавалось добиться увеличения расходов на народное образование: в 1908 и 1909 годах на просветительные задачи Дума ассигновала сверх сметы восемь миллионов рублей, в 1910-м — десять миллионов. В 1911 году голосами октябристов, кадетов и левых партий был принят закон о введении всеобщего образования, а в следующем году утвержден финансовый план, который должен был обеспечить к началу 1930-х годов материальную базу для реализации этой грандиозной задачи. Во многих выступлениях Милюков проводил идею «непрерывности школы», преемственности образовательных ступеней, ликвидации преимуществ выпускников гимназий при поступлении в университеты.

Может показаться странным, что бывший университетский профессор значительно слабее реагировал в Думе на правительственные меры против университетской автономии и репрессивную политику против студенчества и профессуры. Между тем именно в годы работы Думы третьего состава конфликты в высшем образовании стали постоянными.