Читаем Милюков полностью

Правда, Милюков мимоходом упоминал, что именно занятия музыкой привели его к встречам с Ниной (Антониной) Васильевной Лавровой, урожденной Григорьевой, которая через четверть века стала его второй женой. Оказалось, при всём политическом фанатизме (в смысле преданности политике) Павел Николаевич по-прежнему был способен поддаваться соблазнам.

Их знакомство произошло на вокзале в Великих Луках, когда он возвращался с деловой встречи в Петербург, а она, побывав у родных, направлялась через столицу к мужу, служившему в Томске инженером-строителем. Милюков оставил миловидной даме свою визитную карточку, а через полтора-два года та, овдовев, приехала в Петербург (ее муж был убит рабочим, скорее всего по пьянке — по словам Милюкова, «в какой-то темной истории»).

Можно лишь предполагать, каковы были намерения Нины, когда она пригласила Павла Николаевича (разумеется, без супруги) «поскучать за чайком», и каковы были последствия «скучания». Известно одно: они составили фортепианно-скрипичный дуэт (Лаврова в свое время училась в консерватории). Об остальном говорят скупые строки воспоминаний: «Мало-помалу эти дуэты вошли в привычку, а общие музыкальные вкусы, вместе с личными достоинствами Н[ины] В[асильевны], создали между нами прочные отношения, которым суждено было продолжаться до конца моей жизни»{441}.

Так что политический фанатизм, который ничуть у Милюкова не убавлялся, всё же удобно сочетался с общением с постоянной дамой сердца. Анна Сергеевна не могла не знать и об этой связи. Однако о разводе ни она, ни муж не помышляли, ибо это неминуемо испортило бы биографию общественного деятеля.

Материальное положение Милюкова к этому времени стало весьма прочным. Он так никогда и не превратился в богача, всю жизнь принадлежал к тому слою, который ныне принято называть верхней прослойкой среднего класса. К заработной плате редактора газеты прибавились жалованье члена Государственной думы, постоянные гонорары за переиздания книг. Это позволило Павлу Николаевичу отказаться, наконец, от съемного жилья, приобрести квартиру в районе Песков — холмистого исторического района столицы, главным преимуществом которого была незатопляемость во время наводнений. Жителями Песков были в основном ремесленники, но постепенно там стала селиться и столичная интеллигенция. Через несколько лет Милюковы перебрались в центр города, купив квартиру в доме на углу Бассейной улицы (ныне улица Некрасова) и Парадного переулка.

Более того, посещая Крым, где теперь жил И. И. Петрункевич в имении своей падчерицы, известной просветительницы и благотворительницы графини Софьи Васильевны Паниной, Милюков по случаю приобрел земельный участок, а затем построил небольшой домик недалеко от Судака, в местечке Батилиман. Вскоре был куплен еще один небольшой дом, на этот раз в Финляндии на берегу Финского залива.

В последнем случае не обошлось без хлопот. Очевидно, для проверки достоверности какого-то рапорта как раз во время пребывания Павла Николаевича нагрянула группа генералов и офицеров. Они вели себя дружески и благодушно — всё же хозяин был одним из видных думских депутатов — и этим ослабили его бдительность. Милюков повел незваных посетителей на террасу, чтобы они полюбовались прекрасным видом на залив, и в шутку произнес: «Милости просим сюда, когда приедет Василий Иванович» (так в интеллигентских кругах России называли германского императора Вильгельма II).

Гости никак не прореагировали, но через несколько дней Милюков получил предписание освободить за компенсацию свой участок по военным соображениям — оказалось, что эта земля находится в створе оружейной стрельбы с прибрежных фортов. Пришлось подыскивать новый участок за пределами военной зоны. Вскоре он был найден сравнительно недалеко, в местечке Ино, и Милюков оборудовал здесь свою летнюю резиденцию, которой пользовался намного чаще, чем крымской. Учитывая близость к столице, он имел возможность выезжать на финскую дачу на краткое время в период работы Думы. Павел Николаевич перевез сюда значительную часть своей библиотеки. Как раз эта часть была спасена — американский профессор Фрэнк Голдер, участвовавший в деятельности Американской администрации помощи, обнаружил ее и перевез в США, а Милюков продал Станфордскому университету (Калифорния), где она и хранится по сей день в фондах Гуверовского института войны, революции и мира.

В мае 1911 года Анна Сергеевна писала сыну Сергею: «Мы наслаждаемся всеми тебе известными благами нашей дачной жизни — купанием, земледельческими работами и полным уединением. Папа был с нами три дня, теперь в Петербурге несколько дней, а затем месяца два проживет у нас, в августе же будет в Петербурге, потому что Гессен уезжает, и, значит, будет приезжать к нам только на праздники»{442}.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии