Мигранты. Сетевики

– Да я всё это вот им, ребятам нашим, уже давно порассказал в допустимых, конечно, подробностях. В том числе – и о подготовке к разгрому этой нашей древнекитайской гадости.

– Ого! – Олег Алексеевич, несмотря на всё своё выработанное многолетней службой профессиональное самообладание, не на шутку

внутренне взволновался.

– Что «ого»? Говорю я тебе, утратил часть навыков, сработал недостаточно чётко, и вот ты здесь, в этом «Склифе»… реанимированный, слава Богу.

– Так я здесь… из-за тебя?!

– Вернее будет – вместо меня.

– Да, Андрюх, свет ты наш Петрович, – вмешался в диалог Александр Иванович Георгица, – ты совершенно случайно здесь. Башку эти негодяи Моськины планировали пробить Яковлевичу, наняли специально для этого бандитов, устроив их к себе дистрибьюторами, чтобы присутствие их в офисе выглядело нормальным повседневным явлением. Те следили за каждым шагом Яковлевича, по любому поводу навяливались ему в собутыльники на вечер.

– А что, Яковлевич, тебя заподозрили в чём-то антимосинском? Разоблачили как поставщика правоохранительным органам оперативной информации, то есть попросту, извините, стукача? Или ещё что-то?

– Нет, всё гораздо проще, – Андрей Яковлевич достал записную книжку,

уточняя какие-то данные. – Вот, нашёл. Кличка «Кабан», фамилия сейчас значения не имеет. В общем, пришёл по рекламному объявлению к старшему Моськину, Владилену то есть, увешанный золотыми цепями и прочими тому подобными «цацками» клиент живым весом центнера, эдак, под полтора, чтобы с помощью этого «лучшего в мире специалиста, автора уникальных программ»… и так далее, вернуть «былые красоту и здоровье». И оказалось, что они с Владиленом Владиленовичем знакомы между собой – сидели когда-то вместе, отбывали срок на Севере, где-то под Воркутой. Ну, этот матёрый в прошлом уголовник, на тюремного «пахана» шибко похожий, а ныне хоть и миллионер, кандидат в депутаты, но так, видимо, к хорошим манерам и не приученный, сначала на радостях встречи машинально пообнимавшись с «брателлой Владькой», прямо тут же, вспомнив, видимо, зачем пришёл сюда, устроил шумный скандал чуть ли не с погромом – кого вы, дескать, волки позорные, катнуть пытались, кинуть на тыщи баксов. Какие вы, конкретно и в натуре, век мне воли и депутатства не видать, доктора-светилы древнекитайские, если кроме холодильников и калориферов ничего раньше, во все свои отсидки, ремонтировать не умели? Что ты, что братан твой, козлина барачный…

– И?..

– Тут, как назло, вдобавок ещё и я ему на глаза попался.

– И чем-то этому «брателле» не приглянулся?

– Только бы! Всё гораздо хуже. Я ведь тоже, как и Моськин, оказался давним знакомым этого бандита. Конечно же, не по отсидкам в лагерях, а совсем наоборот, помог ему когда-то туда попасть на срок очень даже тоскливый. По одной из моих оперативных разработок энное количество лет тому назад была задержана и осуждена за финансовые махинации группа банковских служащих и административных работников органов власти, тесно связанных с воротилами теневого бизнеса. Одним из теневиков и был этот роковой моськинский клиент-похудальщик. Судебный процесс, ввиду наличия в материалах дела элементов государственной тайны, был закрытым, но меня в числе других причастных к расследованию сотрудников нашего управления, вызывали в зал суда для дачи свидетельских показаний. Вот тогда он, видимо, и запечатлел в памяти мою физиономию.

– И приговорил… – со смешком встрял в рассказ Андрея Яковлевича Сергей Молодцов. – А завидев через много лет в нашем офисе в ходе общения с Моськиным, приговорил ещё раз, уже окончательно. Поручив исполнение наверняка тому же «облажавшемуся» перед ним Моськину в порядке штрафа за лжерекламу о себе как академике по элитному снижению веса – пахан ведь всерьёз худеть собирался, а тут такой облом… Ну, а паханские приговорчики обжалованию, как известно, не подлежат.

– А ты-то чего веселишься, Серёга? По очередному подзатыльнику товарища подполковника соскучился? – Георгица сделал угрожающий шаг в

сторону парня.

– Да это он, Александр Иванович, от радости такой весёлый, что видит Андрея Петровича в хорошем самочувствии после такой-то передряги, не трогайте вы его, – с улыбкой взяла «морпеха» за рукав юная Олеся.

– Ой, а как у вас-то дела, девчата? – спохватился больной, слишком, пожалуй, отвлёкшийся беседой с бывшим оперативником госспецслужб.

Олеся тут же отвернулась к окну, чтобы не демонстрировать набежавших мгновенно слёз.

Марина подошла к ней сзади, обняла за плечи:

– Успокойся, моя хорошая, всё образуется. А вас, Андрей Петрович, прошу простить девчонку, да и меня тоже, но лучше будет, если мы не сейчас, а попозже, в ближайшее, прямо в следующее посещение расскажем со своей колокольни об этих последних событиях, происшедших, пока вы были в реанимации. Тяжело ей пока вообще разговаривать… а эта тема просто… не знаю, с чем сравнить.