Мигранты. Сетевики

Пути отхода на случай неудачи, а удачи мероприятия тем более, Владилен и Владимир разработали на уровне блестящих стратегов. Немного загодя до расчётного времени принятия госорганами мер по «сигналам встревоженной общественности», Моськины неожиданно и тихо переедут, ссылаясь на давно уже созревшие условия для расширения собственного бизнеса, в другой, заранее снятый в аренду и оплаченный офис, где откроют ещё более универсальный и комфортабельный, чем этот приговорённый к разгрому салон, центр красоты и здоровья. С настоящей лицензией на право заниматься частной медицинской практикой на имя одного из местных, с не «липовой», а натуральной московской пропиской, загодя завербованных профессиональных медиков с настоящим опять же, не поддельным государственным врачебным дипломом. И разгром в салоне произойдёт уже в отсутствие братьев Моськиных, никак их не коснувшись. Пусть эти пути в какой-то степени рискованные, так как может возникнуть вопрос, а не случайно ли, мол, такое совпадение: не успели Моськины съехать, как тут же – разгром. Но, тем не менее, риск риском, а и результаты вероятны такие, что могут быть скорее, чем даже мечталось, удовлетворены и немалые лидерские амбиции братьев, и их материально-меркантильные запросы и притязания. Ох, как хочется побыстрее заиметь достойные, отвечающие их потребностям квартиры в Москве, автомашины-иномарки престижных моделей и… и… и… словом, полный «джентльменский» набор жизненных благ соответствующего уровня.

Успеть бы ещё до переезда, прежде чем расстаться с этим так называемым салоном и его дилетантским околпачиванием наиболее примитивной умственно прослойки состоятельных москвичей (если уж дурить публику, так не на дилетантском, а на высоко интеллектуальном «моськинском» уровне), осуществить тот до щекотки приятный, волнующий кровь план, который они с братом разработали как-то полушутя-полувсерьёз: затащить в постель красавиц-сестричек Марину и Олесю. На вероятную девственницу юную Олеську, правда, сразу наложил лапу старший, Владилен – ох и пройдоха же братан, хоть и в возрасте, да и толстяк с виду мало темпераментный, а своего не упустит, в сластолюбии и сладострастности любому молодому и стройному такую фору даст!.. Но, ничего, и Марина тоже – смак ещё ого-го-ошеньки какой! Инструмент овладения телами этих, хоть и бесподобно красивых, но всё же провинциалок, в общем и целом нищих и беззащитных перед обстоятельствами, в арсенале братьев Моськиных безотказный – деньги. А вернее – реальная возможность дать девчонкам их заработать достаточно для того, чтобы решить наиболее тяжёлые домашние проблемы. У одной малые дети и муж алкоголик… у другой – надолго, если не на всю жизнь лишённый здоровья жених – неудачливый вояка-солдатик, для которого девственница в невестах – жирноватый, наверное, подарок судьбы, пусть спасибо скажет за то, что его вообще дождались и не только идти с ним, увечным, под венец не отказались, а ещё и денег для этого, не считая затрат на дорогостоящее лечение, заработали. Да пусть даже ценой этой самой, уже давно не модной девственности – в этом, может, и есть самая соль благородства человеческого… Только пограмотнее обыграть это всё, поставить девчонок перед такой альтернативой, чтобы любые сомнения сразу прочь. С Мариной, в отличие от Олеси, вообще недоразумений не должно возникнуть – замужняя, рожавшая, да неоднократно, женщина, оторванная от хоть и пьяных, но привычно-повседневных мужских объятий. Наоборот, с точки зрения обыденной жизненной логики, должна охотно пойти на контакт. Тем более с такой-то материальной выгодой! Только вот почему она, всё же, до сих пор в салоне ещё ни с кем? Это настораживает. Но… волков бояться – в лес не ходить. Где наша не пропадала! Будем брать, и никаких гвоздей!.. Насладимся, в преддверии кончины салона, от души… А в том, что заведению этому скоро крышка, сомнений мало. Скорей бы уж!

И он писал, писал, писал… не покладая рук, нередко ночи напролёт…

VIII

Событиям, однако, не совсем угодно оказалось развиваться по планам и

чаяниям братьев-соратников Моськиных. Жизнь, как ни планируй, вносит

иногда свои, порой трудно объяснимые коррективы даже в тщательнейшим образом разработанные чьи-то схемы.

Разгром салона, конечно, произошёл, но каким образом…

Ох, уж этот «Склиф»20! Как он подвёл…

IX

А вина института Склифосовского в развернувшихся вскоре событиях заключалась лишь в том, что это лечебное учреждение оказалось единственным по всей Москве начала двадцать первого века, которое не отказывало в экстренной медицинской помощи никому из нуждающихся в

ней, в том числе и приезжим откуда бы то ни было, не имевшим в кармане ни

московских или подмосковных документов о медицинском страховании, ни денег на повсеместно вымогаемые медиками взятки за помощь, которую они все до единого обязаны оказывать бесплатно во исполнение данной когда-то клятве Гиппократа21. Качество помощи и отношение медперсонала к пациентам и в «Склифе», правда, бывало разным, но в первичном приёме отказов не бывало традиционно.