МИФЫ. МИФОподставы

– Что мы знаем об этом извращенце? – добавил Уилмер, указывая на Ааза. – Только то, что он нам говорит. Мы не можем его проверить. Мы не знаем, выманил ли он у наших пожилых сограждан последний грош. Мы не знаем, вовлекает ли он школьников в ограбление домов из корыстных соображений. У нас есть лишь его голословные утверждения и репутация его народа!

– У меня репутация абсолютно честного и беспристрастного человека, человека, прямолинейного во всех своих делах, – сказал Ааз и поморщился, когда Монитор Честности впился ему в кожу. Наверняка это было болезненно. – Ставить под сомнение мой характер – это как если бы два горшка осуждали моральный облик чайника.

Его слова вызвали бурную реакцию публики. В Ааза полетели комья грязи. Он ткнул в их сторону пальцем. Большая часть комьев тотчас разлетелась в разные стороны, еще больше перепачкав его противников. Я знал: за всем этим стоит Шоми. Она даже не шелохнулась. Я был восхищен ее самоконтролем.

– Они оба неделями воздерживались от честных отчетов перед прессой! – заявил Ааз. – Теперь, когда я стану вашим губернатором, я буду ежедневно совещаться с газетами и другими СМИ. Я хочу полной прозрачности в отношениях между правительством и людьми на улицах!

– Мы не передавали отчеты непосредственно в газеты, потому что они их не печатали! – проревел Уилмер.

– Вы утверждаете, что не передавали их?

– Э-э-э, нет… – сказал Уилмер.

– Вы называете это ответственной кампанией?

– Я… э-э-э… Вся необходимая информация передавалась через внешних подрядчиков! Утечка, может, и произошла, но газеты здесь ни при чем!

– Значит, вы решили обойти законные печатные издания в пользу дешевого трюкача и кучки посыльных? – театрально спросил Ааз. – С таким же успехом вы могли бы нанять блогеров!

– Кого-кого? Болтологгеров? Или вы имели в виду лесорубов? – не понял Эмо и взглянул на Орлоу, ожидая от того подсказки. Орлоу лишь пожал плечами. – Какое отношение имеет к прессе деревообрабатывающая промышленность?

– Древесная масса – это то, на чем газеты печатают, – пренебрежительно сказал Уилмер.

– Я это знаю!

– Тогда зачем спрашивать?

Банни призвала их к порядку, звякнув колокольчиком. Все повернулись к ней.

– Нельзя ли вернуться к исходному вопросу? – строго одернула она спорщиков. – Каковы ваши планы по оздоровлению финансов на этом острове? Этот вопрос игнорировали более пяти лет. Я уверена, избиратели хотели бы услышать ваши соображения.

– Общественная безопасность – главная наша забота, – сказал Уилмер. – Я планирую оценить, где финансирование необходимо, а где – нет, и соответственно направить финансовые потоки.

– Какое ошеломляющее открытие! – сказал Ааз. – Для любителя очевидных вещей. Не лучше ли, прежде чем говорить об увеличении дохода, провести всесторонний аудит и посмотреть, где можно избавиться от жирка?

– Довольно справедливо, мистер Ааз, – сказал Уилмер, мусоля лацканы своего пиджака. Те были уже не такими белоснежными, как в начале дебатов. – А как насчет ваших планов по увеличению расходов на пожарно-спасательную службу?

– Насколько мне известно, он такой же, как и твой, – небрежно парировал Ааз. Племянник Уилмера плеснул в него ведро помоев. Ааз взмахнул рукой, и ведро с сочным всплеском перевернулось посреди сцены вверх дном. – Только без дополнительных десяти процентов для особых случаев. Я не местный, поэтому могу составлять бюджет, не вмешивая в него мои чувства.

– Погодите, мои планы отнюдь не раздуты! – пролепетал Уилмер.

– То есть ты не оставил места на случай непредвиденных обстоятельств? – хитро спросил Ааз. – Ну-ну. Сдается мне, что ты досконально планируешь только обидные прозвища в мой адрес. Скажи, я прав в своей оценке?

Публика разразилась стихийными аплодисментами.

– Нет! Я… это не… он искажает мои слова! – заявил Уилмер.

– Было бы что искажать! – расплылся в ухмылке Ааз.

БЭМС!

– Банни! Привет, зайка!

Глава 38

У розы, как ее ни назови, останутся шипы.

А. Титчмарш

Мы с Банни разом обернулись в сторону голоса. На краю сцены стояла кузина Сильвия, а рядом с ней – девол Гаскон. На Сильвии было обтягивающее зеленое атласное платье, дюймов на шесть выше ее колен. Из-за узкой юбки ей было трудно подняться по лесенке, но она поспешила к нам и наклонилась, чтобы поцеловать меня в щеку. Я заставил себя не таращиться на ее платье.

– Привет, Скиви-душка, – сказала она, взъерошив мне волосы своими длинными ногтями. – Ты выглядишь божественно.

– Ммм, спасибо, Сильвия, – сказал я, покраснев до ушей. – Послушай, у нас тут дебаты…

Банни была более прямолинейна:

– Сильвия, мы заняты. Не сейчас.

Сильвия надула губы:

– Именно сейчас. Дяде Брюсу вожжа попала под хвост, и твоя мать хочет, чтобы ты помогла его угомонить. Скив прекрасно может провести эти дурацкие дебаты и один. Правда, Скиви-душка?

Я прекрасно понимал: все, что она говорила, могли слышать уши тысяч зрителей. Все трое кандидатов и начальники их штабов синхронно усмехнулись мне.

– Хорошо, – устало сказала Банни и бросила на меня виноватый взгляд: – Не возражаешь?