МИФЫ. МИФОподставы

– Нет, – ответил я. – Надеюсь, это не… не серьезная проблема.

– Я тоже надеюсь, что нет, – сказала Банни. – Спасибо. – Вручив мне колокольчик, она поспешила за Сильвией вниз по лестнице. Гаскон нарисовал свой магический круг, и все трое исчезли.

БЭМС!

– Хорошо, – сказал я и позвонил в колокольчик, требуя тишины. – Давайте вернемся к дебатам.

– Разумеется, Ски-и-ив, – сказал Ааз, нарочито растягивая гласную в моем имени, хотя и прекратив на время свои насмешки.

– Да, сэр! – сказал Эмо. – Отвечая на вопрос, на который мои оппоненты уже дали ответ, я говорю, что в случае моего избрания губернатором я намерен проводить всестороннее изучение общественного мнения, чтобы знать, что думают люди! Я хочу знать, что им нужно и чего они хотят!

– Ты смеешься? – сказал Ааз. – Дай ему волю, народ всегда проголосует за повышение зарплаты. В мои намерения не входит спрашивать, сколько и на что я должен тратить деньги. Все всё узнают, когда законопроект попадет в законодательный орган. Меня выбирают, чтобы я принимал за них решения, и я буду их принимать.

Эмо нахмурился:

– Если только я не ослышался, вы только что сказали, что являетесь сторонником прозрачности в деятельности правительства.

Ааз изобразил удивление:

– Это не совсем то, что я сказал!

– Неправда, сказал! Всего несколько минут назад.

Ааз перегнулся через кафедру и, подмигнув, ухмыльнулся публике, как будто собрался сообщить ей какой-то секрет.

– Вы, должно быть, ослышались.

Толпа с желтыми лентами «Голосуй за Ааза» взорвалась смехом.

– Нет, я уверен, это именно то, что ты сказал!

Сторонники Ааза забросали Эмо пузырьками с водой. Увидев их приближение, кандидат от «Партии Дружбы» испуганно вытаращил глаза и нырнул под кафедру. Шлеп! Когда он снова вылез наружу, мех прилип к его голове, но, по крайней мере, вода смыла часть грязи.

– Более того, – добавил Ааз, – я считаю необходимым ограничивать информацию, если она способна навредить имиджу моей администрации.

– Стоп, Ааз, – сказал я, поднимая руку. – Я тоже тебя слышал. Ты противоречишь самому себе.

– С этой штукой для амбулаторного коронарного шунтирования? – удивился Ааз, указывая на Монитор Честности. – Ты, должно быть, шутишь.

– Я не знаю, как у тебя получается жульничать, но прекрати это делать.

– Как по-вашему, это звучит справедливо и беспристрастно? – обратился Ааз к своим поклонникам. – Лично мне это вовсе не кажется беспристрастным.

– Фу-у-у, Скив! Фу-у-у, Скив! – скандировала толпа.

Внезапно в мою сторону полетели гнилые помидоры. Я поднял самый большой магический щит, какой только мог сделать. Но прежде чем они попали в него, я ощутил, как щит рассеивается. Я застыл на месте, разинув рот, а в следующий миг в меня попали и взорвались десятки томатных бомб, заливая мои волосы, лицо и одежду пахучим соком. Я упал навзничь. За помидорами последовали подгнивший виноград, мягкие персики и увядший салат. Я кое-как поднялся и вцепился в стул. Мои ноги скользили, по щиколотку утопая в осклизлом гнилье. Я вытер лицо и гневно посмотрел на Ааза.

– Не смотри на меня так, – сказал Ааз, сделав невинное лицо. – Ты же знаешь, я не мог этого сделать.

Я был готов задохнуться от злости.

– А если ты?..

На меня обрушился очередной залп ингредиентов для компостной кучи. Я упал на колени и, представив над головой стальной зонт, вложил в него всю свою силу. Кап-кап-кап-кап-кап! Шмяк!

Внезапно мой зонтик захлопнулся, и сверху, этаким навозным дождем, пролился мерзкий поток гнилья. Я зажмурился и, пока обстрел не прекратился, не открывал глаз. Я сплюнул сладкую мучнистую кашицу. От меня воняло задней комнатой какой-нибудь задрипанной таверны. Мои ноги скользили на каждом шагу, но я встал и строго посмотрел на кандидатов.

– Кто это сделал? – рявкнул я, в упор глядя на Эмо и Уилмера. Оба типпа ухмылялись, как идиоты. – Чьих это рук дело?

Кандидаты указали друг на друга.

– Клянусь, сэр, – сказал Уилмер, чьи губы подергивались от еле сдерживаемой улыбки, – я не лишал вас ваших защитных чар и не швырнул в вас ни единого гнилого овоща.

– Это не я, – сказал Эмо, похлопав накладными ресницами. – Вы же наш судья! Я отношусь к вам с уважением! Ой! – Он схватился за грудь и поднял руку, сдаваясь. – Возможно, я слегка раззадорил своих сторонников. Извините! Я больше не буду так делать!

– Хорошо, – сказал я, сдерживая злость. Банни рассердится, если я снова дам выход гневу. – Вам минус один балл. Давайте начнем сначала. – Я смахнул со стула осклизлые грозди прокисшего винограда и сел. Серебряного колокольчика нигде не было видно. Прокашлявшись, я обратился к кандидатам: – А теперь пусть каждый из вас вкратце изложит свое видение будущего Бокроми, скажем, через десять лет.

Эмо поднял палец.

– Да, мистер Уивил? Предоставляю вам слово.

– Думаю, что все просто устали от политики, как обычно. Мы хотим наладить торговлю с некоторыми из ближайших к нам провинций, но, если честно, соседи нам не доверяют. Мы должны показать им, что с нами легко найти общий язык. Что мы открыты для делового сотрудничества!