МИФЫ. МИФОподставы

– Мне казалось, что однажды я захочу иметь детей, – сказала она, стиснув зубы. – Теперь я предпочту разбить перед домом цветник.

Даже Глип спрятался под столом, закрыв уши лапами и грустно что-то напевая. Я бы отправил его домой, но его присутствие помогало держать толпу в узде. Не то чтобы обычные протестующие подвергали младенцев опасности, но я уже видел, как они способны вызвать беспорядки множеством других способов. Хотя это и было для него болезненно, Глип проявлял понимание.

Правила экспресс-раунда были иными, чем в предыдущем конкурсе. Здесь главным фактором была скорость, а не точность. Неудивительно, что резкое приближение Ааза к младенцу-типпу более чем в половине случаев вызывало у матери и ребенка истерические слезы. Число меловых отметок под его именем на нашей доске неуклонно росло.

При всей его быстроте, Ааз изо всех сил старался не пугать младенцев. Я знал: он сам отец, а одним из его советов, который я никогда не забывал, было: «Доказательством того, что человек учится на собственном опыте, является то, что никто не станет будить ребенка дважды, чтобы увидеть его улыбку». Я начал подозревать, что не все взрывы плача были вызваны клыкастым лицом изверга, который склонился для поцелуя.

Я взглянул на команду Уилмера. Сам кандидат был слишком занят, чтобы доставлять неприятности. Карнелия стояла с ним рядом, подбадривая шефа. Поэтому я посмотрел на Мортона, мага «Партии Мудрости». Казалось, его больше интересовало то, как обстоят дела у Ааза, нежели у Уилмера. Почувствовав, что сила неуловимо нарастает, я встал, чтобы увидеть, что он делает. Как только Ааз наклонился, чтобы чмокнуть маленького мальчика с серебряной погремушкой, в спину мне ударил заряд магии. Потом еще один попал мне в лоб с противоположной стороны. Мы с младенцем залились слезами.

– Уааа! – завопил мальчик.

– Бу-у-у-у! – вторил ему я.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь сдержать слезы. Банни в тревоге посмотрела на меня:

– Скив, что случилось?

– Незаконное вмешательство, – ответил я, глубоко вздохнув, и снова зарыдал. Стоявшая неподалеку крошечная девочка в розовом платьице сочувственно посмотрела на меня и протянула мне свой леденец. Я был так опечален, что едва его не взял. – Это все М-м-м-Мортон! Бу-у-у! – Но затем я заметил, что Риджинальд как-то подозрительно доволен собой. Вокруг него извивались сильные миазмы магии. Я указал на мага «Партии Дружбы». – И Риджинальд тоже! Уа-уа-уа! – Я пару секунд жадно хватал ртом воздух и снова зарыдал.

– Эй, минутку! – сказала Карнелия, поспешно подходя ко мне. Один из ее грызунов протянул платок. Она взяла его и по-матерински вытерла им мое лицо. – Надеюсь, вы не обвиняете нашего мага в том, что он мешает усилиям мистера Ааза? Согласитесь, ведь у него масса собственных естественных недостатков. Я имею в виду лицо и все такое прочее! У вас просто истерика. Кром свидетель, мы все ощущаем то же самое.

Орлоу подскочил к ней.

– Вы не можете винить нашего коллегу! С того места, где он стоит, он почти не видит Ааза.

Я сделал еще один глубокий вдох.

– Лишь потому, что я плачу, это не значит, что я в истерике! Просто кто-то швырнул в меня чары, – сказал я, пытаясь отдышаться, и потер глаз кулаком. – Я видел… я видел… я видел их! Они заставляли этих младенцев зареветь!

– Верно, – сказала Банни. – Десять штрафных очков Уилмеру и двадцать для Эмо! – Она мелом начертила на доске четкие линии.

– Что? – опешил Орлоу. – Почему это?

– За жульничество, а затем за ложь о нем! – Она повернулась к сцене и хлопнула в ладоши. – Кандидаты, пятнадцатисекундный перерыв! Мне нужно сделать объявление!

Эмо, Ааз и Уилмер отложили младенцев, которых на тот момент держали в руках.

– Пока мы со Скивом здесь, мы не потерпим никакого жульничества! Если кто-то из ваших сотрудников будет мешать детям другого кандидата, вы получите штраф. За каждое последующее нарушение он будет увеличиваться на десять баллов. Вы меня поняли?

– Да, мэм, – ответил Орлоу.

– Поняли, – громко вздохнула Карнелия.

Начальница избирательного штаба Ааза не ответила.

– Шомитамони? – предостерегающе спросила Банни. Маленькая женщина снисходительно махнула рукой:

– Да, что угодно!

– Отлично. Кандидаты! Возьмите своего следующего ребенка, и-и-и… целуйте!

Я сел рядом с Банни.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

Не решаясь заговорить, я кивнул. Вытянув из широкой белой силовой линии над головой столько магии, сколько мог удержать, я окутал себя ею и представил себя на облаке, парящем высоко в небе. Вскоре ощущение глубокой скорби отступило. Я открыл глаза. Банни пристально посмотрела на меня. Я улыбнулся ей и взял мел.

Даже с угрозой наказания, сдерживающей любителей мошенничества, Ааз отстал так далеко, что я сомневался, что он сможет наверстать упущенное и выиграть этот конкурс. Он напевал всякие непристойности, но приятным, баюкающим голосом, чтобы не пугать детей.