МИФЫ. МИФОподставы

– Почему они никогда не делают этого с тобой? – спросил Уилмер у Эмо. – Твои костюмы вызывает тошноту даже у взрослых.

– Я очаровываю их, – ответил Эмо, нежно обнимая малыша. Я заметил, что Шомитамони пристально наблюдает за ним. Она приподняла бровь. Внезапно Эмо отнял от себя ребенка. К кандидату тотчас подскочил ассистент, чтобы промокнуть тряпкой его красочный жилет.

– Понятно, – каркнул Уилмер. – Детишки предпочитают выражать свое мнение о тебе иным способом!

– Это не смешно! – заявил Эмо. – Впрочем, все-таки смешно!

– Немного желтого не помешает твоей цветовой гамме! – крикнула Шоми.

– Это сделала Шоми? – спросила Банни.

– Не знаю, – ответил я. – Если да, то ее магия слишком тонка, чтобы я мог ее обнаружить.

Эмо был в ярости. Он выразительно посмотрел на Риджинальда. Коренастый типп кивнул, мол, все понял. Следующий ребенок, которого Уилмер вытащил из коляски, выпустил фонтан рвоты.

– Я это почувствовал, – крикнул я, вставая. – Тридцать штрафных очков для Эмо!

– Да ты мошенник! – рявкнул Уилмер. Частота опорожнений мочевого пузыря резко возросла, равно как и случаи отрыжки, рева, истерик и воплей. Маги и «Партии Дружбы», и «Партии Мудрости», не стесняясь, швырялись чарами. Я устал назначать обеим сторонам штрафные баллы. Кандидаты пытались целовать младенцев так, чтобы не стать жертвой очередной отрыжки или рева. Ааз вручил матери последнего ребенка, которого держал на руках, и, не скрывая злорадства, посмотрел на соперников.

Городские часы пробили очередной час. Банни звякнула колокольчиком. Кандидаты остановились и недоуменно уставились на нее.

– Конкурс окончен! – объявила она. – Скив, какой счет?

Я повернулся к доске и нацарапанным в углу дополнительным баллам.

– Ааз поцеловал шестьсот три младенца. Он потерял триста четыре очка за плач. Это означает, что у него всего двести девяносто девять очков.

Двое других кандидатов выглядели самодовольными.

– Эмо поцеловал шестьсот двадцать пять, но потерял триста тридцать баллов…

– Что? – ужаснулся Эмо.

– Я предупреждала, что всякий раз, когда ваш персонал будет применять против другого соперника магию, начисляются штрафные баллы, – строго сказала Банни. – Итог подведен! Ваш счет двести девяносто пять.

Теперь самодовольным выглядел только Уилмер.

– Ну а я, мистер Скив?

– Шестьсот тридцать, минус триста тридцать пять. Это тоже двести девяносто пять.

Банни покачала головой:

– Это означает, что победитель – Ааз!

– Блин, у нас раньше не было победителя, – сказал я. – Поздравляю, Ааз!

Мой чешуйчатый товарищ под аплодисменты толпы поднял руки над головой. Репортеры ринулись к нему, на ходу выкрикивая вопросы. Жаль только, что ничто из того, что сказал Ааз, не появится в газетах. Уилмер, Эмо и начальники их избирательных штабов подошли к нашему столу.

– Я намерен оспорить этот результат, дорогая леди, – заявил Уилмер.

– На каком основании? – спросила Банни.

– На том, что извращенец жульничал! Я только что посовещался с моим магом, и он клянется, что это не он начал… э-э-э, утечки, которые испортили последний раунд конкурса.

– Скив Великолепный – маг с безупречной репутацией во многих измерениях, – заявила Банни. – Он уловил, как Мортон и Риджинальд нарушают правила, и это притом, что я предупредила вас всех!

– Но Ааз тоже мухлевал!

– Вы можете это доказать? – спросила Банни.

– Да! – выкрикнул Эмо. – Я почувствовал идущую с его стороны магию, как раз перед тем, как один из младенцев, э-э-э, поддался требованию организма.

– Это невозможно, – сказал я.

– Как ты можешь это утверждать? – не унимался Эмо. – Он извращенец! А они, как известно, мощные маги. Тоню-у-у-усенькая ниточка магии! Я бы вообще ее не заметил, если бы давно не научился остерегаться подобных уловок во время такого рода состязаний.

Он посмотрел на Уилмера. Тот кивнул в знак согласия.

– Потому что я знаю Ааза, – сказал я. – Он бы не стал так жульничать. – Я не мог объяснить, что у Ааза нет никакой магии. В этом измерении этого никто не знал, кроме меня и Банни. Если кто-то и словчил, так только Шоми, но мне никогда не заставить кого-либо из них двоих в этом признаться.

– Извращенцы, они такие! – крикнул Эмо. – Если бы в конкурсе участвовали только типпы, у меня бы не было подобных опасений.

– Совершенно верно! – поддакнул Уилмер. Оба выразительно кивнули.

– Хорошо, – сказала Банни с глубоким вздохом. – Заранее извиняюсь, но в таком случае я объявлю конкурс не состоявшимся. Одним событием больше, одним меньше – вряд ли это будет иметь значение в день голосования.

– Спасибо, мисс Банни, – сказал Уилмер, склоняясь над ее рукой. – Вы воплощение понимания и доброты.

Эмо взял ее за руку и выразительно посмотрел ей в глаза:

– До вечера, дорогая леди.

– Да, – сказала Банни, выдергивая пальцы из его хватки и проверяя их наличие. В конце концов, они только что побывали в руках у двух политиков. – Когда мы проведем его заново.

Глава 32

Трудно найти хорошую жену.

Генрих VIII