– Арестуйте его, сержант, чтобы мы могли продолжить сбор средств! – сказал Эмо. – Этим добрым людям не должен мешать извращенец, который не соблюдает закон!
– Я – изверг, – объявил Ааз голосом, от которого затряслась беседка. – Итак, сержант, в чем вы намерены меня обвинить?
– Я уверен, что это недоразумение, – сказал я. Не хватало, чтобы Ааз, как я, загремел в тюрьму.
– В том, что касается законов об избирательной кампании, вы должны быть в курсе всех возможных недоразумений, мистер Скив, – сказал сержант Боксти.
– Раньше не был, но теперь знаю все. Ааз не сделал ничего дурного! Мы можем поговорить об этом?
– И с какой целью мы будем говорить, мистер Скив? Лично мне это кажется бессмысленным. Офицер Маларки!
– Да, сержант! – дюжий типп приземлился рядом со своим старшим офицером и отсалютовал.
– Я обвиняю этого изверга, – он взглянул на толпу и двух других кандидатов, – в том, что он отличный парень, из которого получится
– Что? – оторопел я.
– Что ты сказал? – спросил Уилмер, проводя пальцем по уху, чтобы лучше слышать. – Я не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду!
– Арестуйте его! – воскликнул Эмо.
– Это еще зачем? – сказал Боксти. Они с Аазом взялись за руки и рассмеялись. – Этот парень заботится о законе! Он все время работал со мной, чтобы его сторонники были зарегистрированы должным образом, с карточками и всем прочим. На следующей неделе он получит мой голос!
– Вы не имеете права! Это нарушение практики! – заявил Орлоу.
– И что это за практика? – уточнил сержант Боксти.
– Государственные служащие не должны поддерживать каких-либо кандидатов! – воскликнул Уилмер.
– Или принимать участие в дешевых шарадах! – добавил Эмо.
– Я бы не назвал это дешевой шарадой, – возразил Ааз. – Ваши выборы влетели мне в копеечку! Один крупный взнос… в фонд добросердечной полиции. Естественно, сержант Боксти не станет брать деньги для собственного обогащения. Это было бы подкупом государственного служащего!
– Но… но… это противоречит нашему договору, – заявила Карнелия.
Ааз с вызовом посмотрел на нее:
– Разве я подписывал этот ваш договор?
– Нет! Но должен был!
– С какой стати?
– Ааз! – одернул его я. Он усмехнулся мне. Я был так потрясен, что не смог улыбнуться в ответ. – Это все время была подстава?
– Разумеется! Хорошая реклама. Сержант Боксти согласился мне подыграть. Это привлекло всеобщее внимание. В том числе ваше.
– Ааз, я думал, тебя сейчас арестуют! – сказал я.
– Не волнуйся обо мне, малыш, – сказал Ааз, протягивая руки. – У меня все на мази.
– Только если ты финишируешь первым, – сказал я. Внезапно меня охватила злость. – Тебя еще могут дисквалифицировать.
– На каком основании? – спросил Ааз, явно обиженный тем, что я не понял его шутки.
– На основании несоблюдения правил этих выборов!
– Что за правила?
– Их целые тома! Банни строго придерживалась их, чтобы признать твое право баллотироваться, чтобы ты мог участвовать в избирательной кампании. Есть кодексы поведения. Остальные согласились следовать им, и они платят нам за организацию этих выборов. Ты не намерен взять на себя часть расходов?
Ааз, тот, каким я его знал, терпеть не мог расставаться с деньгами, но он определенно раскошелился в Бокроми и имел представление о том, какую работу проделали мы с Банни. Он наклонил голову, мысленно производя расчеты.
– Что ж…
– Это еще зачем? – спросила Шоми, вставая во весь рост, и ткнула меня пальцем в грудь. – Поскольку вы уже делаете это, неужели вы намерены сложить с себя обязанности лишь потому, что Ааз присоединился к избирательной гонке?
– Нет, но… – начал было я.
– Нет? – прервала меня Шоми – Тогда мы отказываемся. Но спасибо за услугу. Я надеюсь, что и дальше все будет идти так же гладко, как и раньше. Когда Ааз станет губернатором, он наверняка найдет для вас хорошую должность.
Заявление Шоми явно смутило Ааза. Меня же душила ярость.
– Нет, спасибо! – воскликнул я. – Когда Ааз станет губернатором, моей ноги больше не будет в этом измерении!
Пылая гневом, я зашагал прочь. Вот и попробуй тут сохранить чувство собственного достоинства!
– Давайте, люди! – раздавался позади меня голос Шоми. – Делаем пожертвования! Передаем шляпу дальше!
В бледном свете, проникавшем в северное окно нашего тесного офиса, я просмотрел «Утренние сплетни». Все утро лил дождь, что соответствовало моему подавленному настроению. Неудивительно, что акция по сбору пожертвований не попала в газеты. Вместо этого на их страницах широко освещался детский турнир по игре в классики в пригороде. В каком-то смысле я был даже рад. Я был в ярости на Ааза. Как он мог так обмануть меня саморекламы ради?