МИФЫ. МИФОнебылицы

– Будь спок, твоей руке ничего не грозит, – шепнул в ответ Гвидо. – Пока ты бегал по рядам, проверяя, все ли в порядке, я, так сказать, ознакомился с кадровым реестром нашего работодателя. Сказать по правде, он главным образом состоит из списка имен, профессий и деревень. Есть, правда, еще кое-какие карандашные заметки на полях. Ничего такого, что заслуживало бы внимания. Никакого анализа сильных и слабых сторон, как это водится у нас, у Синдиката. Это те самые маленькие люди, которые личными усилиями готовы сдвинуть горы.

На наших глазах вновь прибывшие сменили тех, что стояли на часах днем. Те, в свою очередь, дружно топнули левой ногой и, чеканя шаг, удалились. Четверо новых часовых заняли свои посты, а Ховадзер перевернул вверх дном небольшой сейф и высыпал его содержимое на груду монет.

– А не разумнее ли хранить деньги в сундучках? – поинтересовался Гвидо у казначея.

– Его величеству нравится, что публика имеет возможность лицезреть доходы «Кинг-Маркета», – пояснил Ховадзер, поморщившись. – Хотя, на мой взгляд, при данных обстоятельствах в этом есть некоторый риск.

С этими словами он откланялся.

– Мы будем вон там, – сказал Гвидо. – Можете заниматься своими делами, как будто нас здесь нет.

Мы отошли в уголок, откуда, по мнению Гвидо, могли беспрепятственно наблюдать за всем, что происходит в зале, а именно изнутри одного из образцов – туристической палатки. Отсюда нам открывался вид от входа в торговый зал и до хрустальной башни деньгохранилища. Зная, что за ними ведется постоянное наблюдение, часовые заметно нервничали. Они переминались с ноги на ногу, вертели головами и перешептывались. Гвидо терпел это безобразие минут пятнадцать, однако его терпение лопнуло, и он, громко топая, направился вон из палатки, чтобы высказать этим увальням все, что он о них думает.

– Эй вы, ротозеи! – рявкнул он с высоты своего роста. – Смирно! Смотреть вперед! Выпрямить спину! Никаких разговоров в строю. Чтобы я от вас не слышал ни единого звука. Разрешаю поставить меня в известность лишь в том случае, если монстр отгрызает кому-то ногу. Вы меня поняли?

– Так точно, милорд! – хором ответили стражники.

– Никакой я вам не милорд, – огрызнулся Гвидо. – Я просто зарабатываю себе на хлеб. А теперь, внимание! Вы охраняете золото вашего короля.

Нарочито громко топая, он вернулся в палатку.

Часовые тотчас умолкли и вытянулись в струнку. Даже если они время от времени и косились друг на дружку, Гвидо делал вид, что не замечает этого.

Где-то под потолком мой слух уловил шуршание крыльев – это наши помощники-фотожучки порхали по залу, делая снимки.

Так прошло несколько часов. Уже давно миновало время ужина, и мой живот начал издавать урчание, которое в наступившей тишине наверняка было хорошо слышно между рядов. При каждом таком звуке Гвидо и Нунцио перемещались в дальний угол палатки, а часовые начинали переминаться с ноги на ногу, хотя и продолжали смотреть только перед собой, сжимая в правой руке рукоятку меча или древко копья. Если они и были повинны в краже золота, то сегодня наверняка не посмеют это сделать, зная, что за ними зорко следят глаза моих питомцев. Мне же не терпелось узнать, что за зверь оставил такой странный запах на полу в проходах и на колонне в тронном зале.

Ближе к полуночи мои уши уловили звук шагов по плитке пола. Я тотчас встрепенулся и выскочил из палатки. Гвидо с Нунцио едва успели нахлобучить шляпы и бросились вслед за мной.

– Жучки ничего не заметили! Мы ничего не заметили!

Хрясь!

К тому времени, как они подскочили ко мне, я уже поставил грабителю на грудь одну ногу, злобно глядя ему в лицо. Гвидо схватил факел, чтобы разглядеть, кто же это такой.

– Лорд Ховадзер! Глип, отпусти его, не то задохнется!

Я понял, что допустил оплошность, и отпустил грудную клетку казначея.

– Глип! – воскликнул я и в знак того, что виноват, лизнул его лицо.

– Фу! – воскликнул он и принялся энергично вытирать с себя мою слюну. – Я всего лишь хотел проверить, все ли в порядке. Или вы всегда так поступаете? То есть набрасываетесь на собственных же работодателей?

– Когда они втихаря подкрадываются к нам в ночной тиши, то да, – заявил Гвидо, убирая свой миниатюрный арбалет в нагрудный карман. – Глип поступил так, как от него требуется в подобных ситуациях. Вы не объявили о своем приходе. К тому же если бы вы ступали полной стопой, а не шли крадучись, на цыпочках, я бы вас услышал.

– И все равно мне это не нравится, – возразил казначей. Он презрительно посмотрел в мою сторону, развернулся на пятках и зашагал прочь. Его шаги – сейчас, когда он уходил, звучали в два раза громче, чем когда шел сюда. Вид у Гвидо и Нунцио был задумчивый.

– Что-то мне этот парень не нравится, – произнес Нунцио. – Уж слишком он правильный, а это внушает подозрения.

Больше за ночь никаких происшествий не случилось.

Утром звуки фанфар возвестили о прибытии короля Петервика. Впереди его величества, направлявшегося к казне, семенили герольды и пажи. Его сопровождали лорд Далхейли и несколько придворных.