МИФЫ. МИФОнебылицы

– Здесь явно работает кто-то свой, – произнес Гвидо, глядя лорду-канцлеру прямо в глаза. – Это же видно с первого взгляда. У золота ног нет, уйти оно никуда не может. Так что здесь явно задействован тот, кто знает все ходы и выходы.

– Ну, знаете ли! – фыркнул Ховадзер. – Рассуждать можно сколько угодно. Золото – это деньги. Постарайтесь-ка заработать свои.

С этими словами канцлер казначейства королевства Шоалмирк в изгнании развернулся на каблуках и удалился.

– Насчет денег он, конечно, прав, – произнес Нунцио. – Люди, какой бы формы и цвета они ни были, готовы делать за деньги самые странные вещи. По опыту знаю: тот, у кого нет карманов, редко видит в золоте большую пользу. За исключением драконов, – добавил он и потянулся в карман за конфетой, чтобы меня угостить. Я принял подношение и, конечно же, в знак благодарности звучно лизнул ему руку. Редко кому понятна любовь моего биологического вида к благородному металлу.

Потому что в легендах и мифах драконы и золото неразлучны вот уже на протяжении тысячелетий. Однако пока никто еще не задал нам вопрос: зачем мы накопили его такие огромные груды как в нашем собственном, так и в других измерениях? Нам безразлична его покупательная способность, ведь мы ничего не собираемся себе покупать. Золото занимает в нашей культуре далеко не первое место. Когда юные дракончики только вылупляются из яиц, наши матери заботятся о нас, а отцы тем временем добывают семье пропитание. В раннем детстве мы питаемся исключительно нежной пищей, такой, как яйца и мясо, заранее пережеванное для нас родителями. Несмотря на репутацию свирепых тварей, драконы так же преданно и нежно заботятся о своем потомстве, как и любые другие разумные существа. Правда, вскоре у малышей начинают резаться зубки, которые надо точить. Ведь ими предстоит пронзать кожу, кости и броню. Вот почему нам требуются вещества достаточно прочные, чтобы о них можно было точить зубы, но и не настолько твердые, чтобы их не сломать. Вот почему наши матери и ищут для нас мягкий металл, на котором мы могли бы тренироваться. Большинство имеющихся минералов либо токсичны, как, например, свинец, либо подвержены коррозии, подобно меди или стали. Вот по этой причине мы и предпочитаем золото. Выводку из нескольких непоседливых дракончиков его потребуется немалое количество, прежде чем они подрастут настолько, чтобы покинуть родное гнездо. Но даже когда мы становимся старше, вид и запах этого металла возвращает нас в ту золотую пору, когда мы были счастливы и беззаботны, и чтобы поддержать в себе это чувство, мы и копим золото. Мы ценим его потому, что оно напоминает нам о матери.

Я принюхался к решетке двери, чем вызвал неудовольствие охранников как снаружи, так и внутри. Я мог безошибочно определить, что выручка этого дня поступила из самых разных измерений. Груда золота так и манила к себе. Я опасался, как бы жадный блеск в моих глазах не вызвал подозрений у часовых. Кстати, от части золота исходил явственный запах дракона, что могло означать только одно – когда-то оно принадлежало кому-то из моих сородичей. А поскольку драконы добровольно никогда не расстаются со своими сокровищами, оставалось только надеяться, что золото это было добыто воровством, а не убийством его законного владельца. Хотя, честно говоря, я в этом сильно сомневался. Тем не менее тот странный запах принадлежал явно не дракону. И хотя он показался мне знакомым, я так и не смог определить, где я его уже чуял.

– Господа! Господа! – донесся откуда-то сверху писклявый хор голосов. Я задрал голову и увидел стайку жучков. Они выпорхнули откуда-то из-за полок и, описав круг, опустились на красочные детские книжки рядом с казной.

– А вот и вы! – поприветствовал Гвидо серебристо-черных жуков.

Эти были обитателями Никконии. Их особый талант состоит в том, что они способны запечатлеть на чувствительных мембранах своих крылышек изображения того, что происходит вокруг. Опытный чародей в состоянии перенести эти крошечные картинки на более крупные листы пергамента. – Как так получилось, Кода, что ты не заявил о своем присутствии, как только я появился здесь?

Кода, самый крупный из фотожучков, потер кончик носа передней лапкой.

– Господа, этот пентюх не доверяет нам. Он унижает нас.

– Верно, ксенофоб еще тот, – согласился Гвидо. – Это я уже заметил. А у вас есть что-то новое?

Кода обернулся на собратьев. Каждый из них распростер крыло и стряхнул на полки крошечные чешуйки.

– Ничего, что могло бы нам помочь, господа. Зрительные линии не слишком хороши, да и освещение тоже оставляет желать лучшего. В ночь последнего нападения мы вообще ничего не увидели, хотя сделали не один кадр, как вы видите. А нам так хочется угодить Дону Брюсу!

– Вы замечательные работники, – попытался утешить бедных жучков Нунцио. – Главное, продолжайте делать свое дело.

Они с Гвидо подобрали крошечные полупрозрачные чешуйки и посмотрели их на свет.

– Ничего не понимаю! И что это за зверь такой, который невидим, не слышим и не оставляет после себя запаха? Зато выгрызает огромные куски из каменных колонн.