МИФы

— Глип!.. — радостно воскликнул дракончик. Он подскочил к краю дерева и сделал глубокий выдох. Из его пасти вырвалось пламя: коричневая вязкая жидкость начала пузыриться. Мантикора скорчился и попытался подтянуть задние лапы.

— Что ты делаешь, чародей? — запричитал Эвад. — Собираешься сжечь меня прямо здесь?

— Глип? — квакнул дракон, с удивлением переводя взгляд своих синих глазищ на мантикору.

Джинетта робко подняла руку.

— Можно попробовать? Есть одно заклинание, мы им часто пользуемся, чтобы подогревать воду в своих спальнях в общежитии. Было бы неплохо применить его в обстановке, приближенной к боевой.

— Действуй! — разрешил я и почему-то задумался о гордости Эвада.

Извергини собрались вокруг дерева и сосредоточились. Липкая смола сделалась полупрозрачной и начала разбухать. Когда монстр с грохотом свалился на землю, в голову мне пришла интересная мысль.

— Жаль, — сокрушенно вздохнул Мелвин. — Голова мантикоры отлично смотрелась бы на моей каминной полке.

— Ты жестокий противник, пентюх, — заявило чудище, с меха которого на землю стекали остатки смолы.

— Спасибо за комплимент, но я не пентюх. Я — купидон.

Мантикора вежливо поклонился.

— Тысяча извинений. Боюсь, что для меня вы все на одно лицо.

— Что ж, попрошу запомнить это на будущее, — произнес Мелвин с сердитым выражением на младенческом личике. — Мы гораздо сильнее, чем кажемся на первый взгляд.

— Прекрати запугивать его, Мелвин, — сказал я. — Нехорошо издеваться над беспомощным противником.

— Моя тетушка так не поступает, — фыркнул купидон. — Она…

Я оборвал его на полуслове:

— Кстати, Марки велела мне заняться твоим воспитанием. Извергини подошли поближе и навострили уши.

— Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Э-э-э… делай то, что она говорит, а не то, что она делает? — пошутил Мелвин.

— Можно сказать и так.

Я повернулся к мантикоре.

— Что же мне предстоит сделать, Скив? — печально спросил Эвад. — Я честен и благороден, но жалование лейтенанта не настолько велико, чтобы было возможно возместить причиненный мною ущерб. Заработать необходимую сумму нереально. У меня нет никаких ценных вещей, кроме военной формы…

— Ну, — вмешался Трутень, — ты будешь не первым солдатом, кто закладывает свой мундир, пытаясь выкарабкаться из неприятной ситуации. В поссилтумской армии такое случалось не раз. Через некоторое время ее можно выкупить.

— Я не имею права так поступить, — в ужасе произнес Эвад. — Моя форма — собственность ее величества королевы!

— Есть идея, — сказал я. — Этот твой яд — он смертелен или же просто очень опасен?

— Зависит от того, какую цель я преследую, — слегка удивленно ответил Эвад. — Обычно то место, куда попадает яд, просто опухает и болит. Люди, которых я ударил, вскоре поправятся — если, конечно, не задеты жизненно важные органы. Я извинюсь перед ними. Мне очень стыдно. Нельзя применять силу к гражданскому населению.

— Нет, речь не об этом. Меня больше интересует сам яд. Он у тебя вырабатывается в какой-то определенной концентрации, или это вообще разные жидкости?

На физиономии мантикоры вновь появилось такое выражение, словно у него вот-вот от боли лопнет голова.

— Не знаю, Скив. Никогда об этом не задумывался. А в чем дело?

— Я занимаюсь практической магией, — объяснил я. — Можешь предоставить мне образец каждого вида твоего яда? Хотелось бы основательно их изучить, провести несколько экспериментов и выяснить, есть ли между ними какое-либо различие и можно ли их использовать в колдовских целях. Мы неплохо заплатим.

На физиономии Эвада появилось подозрительное выражение.

— Я-то не против, — сказал он. — Однако такая скромная сумма вряд ли поможет покрыть убытки, нанесенные местным жителям…

— А мне кажется, поможет, — весело ответил я. — Вот мое предложение: мы готовы заплатить тебе за мантикорский яд по расценкам, которые приняты в измерении Пент.

— Насколько мне известно, на Пенте вообще нет мантикорского яда, — сказал Трутень. — Я бы слышал о таком оружии, когда служил в армии.

— Зато это моментально подняло бы его в цене! Разве нет? — невинно спросил я. Эвад приободрился. Кажется, до него дошло, к чему идет разговор.

— Скив, в таком случае я буду твоим должником до конца жизни!

— Ну, это уже ни к чему… Как насчет того, чтобы заключить сделку?

— Да! Согласен! Ну что, выпьем по этому поводу? — с энтузиазмом вскричал Эвад. — Где моя бутыль?..

— Может, просто скрепим нашу сделку рукопожатием? — предложил я.

* * *

Обратно в Хумулюс мы шли не спеша. Эвад шагал вместе с нами, в знак раскаяния склонив мохнатую голову.

— Ничего не понимаю, — сказал Мелвин. — Спрашивается, зачем брать в друзья чудовище ростом с дом? Ты загнал его в ловушку, а потом отпустил. А что будет, если оно внезапно рассвирепеет и нападет на нас?

Мелвин оглянулся через плечо на огромного мантикору, который плелся чуть поодаль.

— По-моему, — задумчиво произнесла Джинетта, — это впечатляет: превратить столь серьезного врага в своего союзника.

— Да, но при этом заплатив ему!