Мгла

– Возьми правее – там легче проехать, – наставлял он, вглядываясь в нечеткую картинку навигатора перед лобовым стеклом. – Теперь прибавь газу! Нам нужно объехать эти кочки.

Она круто свернула вправо. Возможности для маневра были ограниченны, и на мгновение ей показалось, что она не впишется в поворот и внедорожник опрокинется. Сердце бешено колотилось.

– На эти чертовы кочки лучше не нарываться – можно и застрять, – добавил он в качестве объяснения.

Потом он снова взглянул на навигатор.

– Сейчас ты переезжаешь через реку, – усмехнулся он.

– Через реку? Здесь под снегом река?

Сердце снова застучало у нее в груди.

– Конечно, здесь кругом замерзшая вода.

– А это не опасно?

– Ну… Будем надеяться, что лед под нами не расколется!

Она непроизвольно сжала руль. Его слова и последовавший за ними смешок повергли ее в шок.

XVIII

Фермерский дом располагался у горного склона на юго-восточном побережье. Перед ним простирался бескрайний песчаный пляж. Других домов в этом захолустье почти не было, но красота окружающего пейзажа была неоспоримой. Молодая женщина, держа дочь за руку, стояла на ведущей к дому тропинке, откуда открывался великолепный вид на горы, море и разделявшую их песчаную равнину. Женщина оказалась в этом глухом краю впервые, и именно здесь ей суждено было расстаться со своей дочерью, передав на воспитание чужим людям.

Несмотря на ее отважные усилия сдержать слезы, отец, очевидно, почувствовал ее смятение. Он приложил все усилия, чтобы представить супругов в лучшем свете, рассказывая об их щедрости и делая упор на то, как полезно будет для здоровья ее дочери расти на лоне природы и дышать свежим морским воздухом. Девочка быстро приспособится к новым условиям, поскольку менять среду ей не впервой. Конечно, поначалу ей будет нелегко, но лучше покончить с этим раз и навсегда. Поскольку ни у кого из них не было достаточных средств на содержание девочки, в столице ее ожидало безрадостное существование и нескончаемые тяготы, которые отразились бы на ее развитии самым скверным образом. Она была достойна лучшего. Ни мать, ни дедушка не упоминали вслух о том, что супружеская пара предложила возместить им все затраты, которые они понесли в связи с уходом за ребенком. Затраты эти, рассчитанные довольно нетривиальным способом, были несоизмеримо меньше обещанной компенсации. Они оба понимали, что, по сути, продают девочку, хотя никто из них не решался облечь этот факт в слова. Сумма, которую им посулили, была настолько крупной, что могла значительно облегчить им жизнь. Но мать девочки решила, что к этим деньгам она никогда не прикоснется. Пусть дедушка поступает с ними, как ему заблагорассудится, – например, вернет долги. Однако, как бы молодая женщина ни пыталась себя обмануть, она прекрасно понимала, что от ситуации выигрывает и она сама, по крайней мере, пока живет у родителей.

Она стояла поодаль, крепко держа дочь за руку, в то время как дедушка медленным шагом направился к дому. Хозяева их уже наверняка ждали – кто-то случайный вряд ли мог оказаться в этой глуши.

Мать заметила, что девочка слегка дрожит – возможно, из-за порывистого ветра с гор, хотя день стоял теплый и солнечный. А возможно, малышка почувствовала, что в ее жизни грядут большие и страшные перемены.

«Как же я могла пойти на такое?» – снова и снова спрашивала себя женщина, следуя за своим отцом.

Она взяла дочь на руки и крепко прижала ее к себе, пытаясь защитить от холода и страха. Они долго добирались сюда – сначала самолетом, а потом на машине. В аэропорт за ними приехал молодой парень, который, видимо, работал у супругов. Он все еще сидел в машине, явно соблюдая предписание не путаться под ногами, пока будут вестись разговоры на столь деликатную тему.

Дверь открыл мужчина зрелого возраста, который их тепло поприветствовал. Была определенная ирония в том, что бабушке, несомненно являвшейся главным инициатором этого события, так и не хватило смелости поехать вместе с ними.

Теперь пути назад не было. По щекам матери потекли слезы, и, глядя на нее, стала всхлипывать и девочка. Однако мужчины, которые были старыми знакомыми, продолжали разговор, посматривая на мать и дочь. Последние в этой важной партии играли роль пешек.