Между Сциллой и Харибдой

Их артиллерия огня по танку специально не открывала – чтоб ненароком не повредить ценный подарок (товарищ Троцкий ругаться будет и всех под децимацию[57] подведёт!), бравые мореманы притворным бегством заманили «образец» подальше на свою территорию (чтоб потом до Путиловского завода ближе тащить было), а затем бывалый, но небритый пехотинец – обездвижил его одной-единственной ручной гранатой системы Рдултовского образца 1914 года – произведший пиротехнический эффект, сравнимый с разрывом двенадцатидюймового снаряда с линкора.

Конечно, чтоб не вызвать подозрение у английских интервентов – замерший неподвижно танк немного пострелял из пулемёта «Гочкис», всё тот же бывало-небритый пехотинец, всё так же – сделал вид что одним выстрелом из винтовки в амбразуру спонсона уничтожил весь экипаж… Вот и всё кино – шлите следующий танк, товарищи белогвардейцы.

«Хэппи энд», как говорится!

Ну, для большей «кассовости» и хоть какого-то правдоподобия, в конце фильма кого-то там утопили в море… «Пипл» хавал, плакал и вновь шёл на «фильму» – поплакать и похавать ещё, за неимением покамест «мыла» по зомбо-ящику.

Можно только представить себе тот когнитивный диссонанс, возникший у бойцов Красной Армии – столкнувшихся с реальными немецкими танками в знойном мареве лета сорок первого года!

Ещё хуже было, когда такой начитавшийся-насмотревшийся «паренёк» – пусть даже и городской, становился командиром: чтобы там ему в училище под фуражку не вдалбливали – а вложенное в подкорку в детстве всегда довлеть будет, вплоть до самой глубокой старости. И даже набитый на собственных «шишках» фронтовой опыт – не всегда способен переломить ситуацию в уже сложившемся мировоззрении человека.

На эту тему, вообще говорить не хочется – настолько всё печально…

Почему так?

Почему после двух войн подряд, в Советской России не появилось своей «Командирской прозы»?

Думаю, ответ очевиден: кроме общеизвестных идеологических факторов – мешала всеобщая неграмотность населения. Сколь-нибудь образованный молодой человек попав на войну, тут же становился «штабным» или политработником – а взводами, батареями, ротами, дивизионами и батальонами командовали люди – едва умеющие читать и писать. Возможно, у них и были какие-то литературные дарования – да те так и сгинули втуне, ничем не проявив себя. Да к тому же значительная часть людей образованных – эмигрировала из страны и, если и писала какую-то прозу – то не «Лейтенантскую», а антисоветскую.

Ибо, первая – это литература победителей!

А эмигранты проиграли всё – Русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войны, Родину и Знамя, собственное и потомков будущее – как части русского этноса.

Советскую же литературу 20-30-х годов, писали или бывшие комиссары (Фадеев) или так называемые «примазавшиеся» (Алексей Толстой). Как декабристы от народа, эти безусловно талантливые писатели – были «бесконечно далеки» от окопа и, писали по своему разумению – смотря на войну со своей колокольни.

Кто-то обязательно скажет: «они писали со слов очевидцев».

Отвечу вопросом, хоть и ни разу одессит: такое выражение «врёт как очевидец» – вам знакомо?

* * *

Так, так, так…

Ну что будем делать? Оставим всё как есть?

Ну и смысл тогда пилить «заклёпки» для предков – если они не смогут правильно ими воспользоваться?

Вот, смотрим фильм «Трактористы» – с несущимися на условного противника лёгкими «БТэшками», слушаем бодрящую песню про «экипаж машины боевой» и отчётливо понимаем: дай в 1941 году этим «трём танкистам» – хоть «Т-34» с командирской башенкой, хоть «Т-44», «Т-54», «Т-72» или даже «Армату» – они точно также будут нестись сломя голову на противотанковую оборону немцев, через минные поля, под огонь «паков» да «флаков», в тёплые объятья изобретательных немецких сапёров со спецсредствами.

А снаряд уязвимое место у танка найдёт…

А делать то, что-то надо!

Вот я и решил зимой 1924-25 годов написать и издать так сказать – «ремейки наоборот» Лейтенантской прозы. Молодёжь будет читать и, я уверен – хоть кое-что, хоть самая малость – да отложится в их голове и пригодится в лихую годину. Если хотя бы один человек из ста потенциально убитых где-нибудь под Вязьмой и Харьковом, или в Мясном Бору, благодаря тому сумеет – не только уцелеть сам, но и убить одного-единственного «своего» немца – я буду считать свои усилия вполне оправданными.

Конечно, придётся хорошенько всё переделать, переписать – подогнав сюжет, место действия и персонажи под реалии не так давно прошедшей Гражданской войны. И побольше елея и славаблудия в адрес «направляющей и руководящей» – чтоб классикой соцреализма объявили и желательно заставили молодёжь изучать в школе.

Конечно, предвижу критику: это, мол – плагиат и воровство. Отвечу так: если человек действительно талантлив – он ещё что-нибудь напишет, тем более вдохновись прочтением собственных же произведений. Ещё скажу, что уверен: те самые «лейтенанты» писавшие свою прозу – всемерно бы одобрили такое «воровство».

В борьбе за человеческие жизни все средства хороши!

Глава 25. Мой суперинтендант