Метеориты

Учитель с учениками сидят у камина. Некоторые зачитывают, что написали. Когда очередь доходит до Педро, учитель замечает, что у него нет даже бумажки.

– Где же твой текст?

– Он не совсем обычный.

– И где же он?

Педро встает, скидывает с себя одежду и остается перед всеми в одних трусах. Он вечно под разными предлогами прогуливает физкультуру, поэтому в раздевалке его еще никто никогда не видел.

Тело, сплошь покрытое татуировками, ошеломляет одноклассников.

– Мои татуировки скажут за меня все. На правой руке изображена тщета человеческой жизни. Сверху – привлекательная обнаженная женщина, Красота, а под ней, на предплечье, – еще одна красивая женщина, опершаяся на косу, то есть Смерть. Потому что красота недолговечна и все в нашей жизни временно. Как бессмысленно наше стремление к величию! Теперь посмотрите на левую руку. Здесь у меня набито кладбище с надгробиями в лунном свете. Первая плита – моя. Вот: имя, фамилия, дата и место рождения. Место и дату смерти закрывает ветка дерева. Почему? Возможно, потому, что я не знаю, когда умру. А может, уже умер и не заметил. Зато те, кто вокруг, точно мертвы. О да, мертвы, мертвее некуда! Особенно это касается взрослых. Они не живут, а существуют. На тыльной стороне руки изображены три скелетика. Первые два, с портфелями, – мои отец и дед; мне интересно, прожили ли они хоть один день в своей жизни по-настоящему, ведь всегда так заняты, что и о ближних подумать некогда. А теперь взгляните на третий скелет, с пылесосом. Это мама: потакая прихотям отца, она, может, жила еще меньше, чем он. Разве они еще живы, эти взрослые с их рутиной, подъемами в семь утра, талончиками на обед, телепередачами, мигренями, очередями в супермаркете, сезоном скидок и аперитивами с друзьями? Неужели то, что они называют жизнью, и есть жизнь? Нет уж, спасибо, меня от нее тошнит, такую жизнь я не признаю. Пускай оставят себе. На груди у меня картина «Большая волна в Канагаве», символ неукротимой силы природы. Почему волна? Потому что, друзья мои, ни один человек не способен ее обуздать. Так же никому не удастся подмять меня под себя, потому что я – эта самая волна. Видели бы вы лицо моей мамы, когда я показал свои татуировки. Ее чуть удар не хватил. Она запричитала: «Но… зайчик… зайчик…» Это она еще не знает, что я себе язык разрезал. Смотрите, нравится? Или мерзко? Похож на змеиный. Кто-нибудь хочет потрогать? Ладно, забудьте. Если покажу это деду, его кардиостимулятор устроит фейерверк. Каким я себя вижу лет через десять? Хочу забиться целиком, вместе с деснами. Что потом? Честно говоря, мне положить с прибором. Одно знаю точно: смерти я не боюсь. Для меня куда страшнее та жизнь, которую мне навязывают.

Глава 10

Дрова почти закончились. Погода не улучшается, но выбора у Эльпиди нет: придется взять нескольких учеников и пойти собрать хвороста про запас. В последний момент к добровольцам присоединяется Роберта, несмотря на то что Марта тоже собирается в лес.

Валентина не может поверить своим ушам:

– Ты с ума сошла выходить в такую погоду?

– Если пробуду здесь еще хоть секунду, точно свихнусь! Мне нужно немного размяться. Пойдем вместе. Полегчает.

– Ни за что. Видела, что снаружи творится?

Когда добровольцы выходят на улицу, их захлестывает такой сильный порыв ледяного ветра, что у них перехватывает дыхание. Эльпиди натягивает балаклаву и смотрит на тучи, которые зловеще сгущаются над домом, заволакивая близлежащие горы.

– Надо торопиться. Пусть каждый соберет столько хвороста, сколько сможет, и поскорее возвращается обратно. Будем действовать поодиночке, быстрее управимся. Пожалуйста, не уходите слишком далеко. Скоро начнется дождь.

Ребята расходятся. Роберта пробирается вглубь леса, чтобы хоть ненадолго остаться в одиночестве. Два дня взаперти, проведенных в четырех стенах бок о бок с Мартой, сделали ее нервной и раздражительной. Ей нужно побыть одной и проветриться. Фотоаппарат она взяла с собой. Пара снимков поможет отвлечься. О хворосте пускай думают те, кому это надо.

Она ищет, что можно запечатлеть. Вокруг ощутимо качаются деревья. Ветер протяжно воет в ветвях. Кроны бьются друг о друга, обломившиеся ветки с шумом падают на землю. Роберта делает несколько снимков, но вскоре понимает, что оставаться дальше на улице небезопасно. Эльпиди ясно сказал не уходить далеко от дома. Она уже поворачивает обратно, как вдруг сквозь оглушительный свист ветра слышит незнакомый звук. Роберта направляет объектив вглубь чащи, приближает, настраивает фокус и не верит своим глазам.

Метрах в двухстах от нее какое-то животное, скорее всего олененок, попало в западню. Роберта регулирует камеру, пытаясь лучше его рассмотреть. Малыша придавило стволом дерева, и теперь он испуганно ревет, широко раскрыв рот. Рядом его мама, красавица олениха, тычется в него своей мордочкой, будто показывая, что не оставит его одного. А в это время другой большой величественный олень, отец, пытается своими роскошными рогами поднять ствол. Но его усилия не приносят успеха: дерево оказывается слишком тяжелым даже для его могучей шеи.