Metamodernism The Future of Theory

Но снос - это не единственная работа, которую мы можем захотеть сделать. Обязательно нужно реконструировать социальные виды. Реконструкция социальных видов может быть эмпирической, поскольку предстоит проделать большую работу по выявлению властных кластеров конкретных социальных видов. Теория социальных видов, представленная в этой главе, по-новому направляет наше внимание на социальные виды. Нам нужно больше работы, которая переводит исследования видов в кластеры свойств, выясняет, какие процессы закрепляют эти кластеры, и так далее.

Но реконструкция социальных видов может быть и нормативной (например, утверждение, что мы должны использовать термин "философия" для обозначения устных традиций ганских мудрецов Акана). Прогресс как в естественных, так и в гуманитарных дисциплинах достигается путем "концептуальной инженерии" или изменения использования терминов. Хотя на практике эти аргументы часто говорят о том, что они проясняют, что "на самом деле" означает тот или иной термин, я считаю (по причинам, которые я более подробно сформулирую в главе 7), что нормативные аргументы более понятны, когда они эксплицированы как таковые. Лингвистическая пропаганда будет работать только в той мере, в какой мы способны внедрить конкретные механизмы закрепления, которые вызывают новые свойства, о которых мы хотим узнать (например, институциональные ресурсы), которые производят новые свойства, о которых мы хотим узнать.

Но на следующей паре страниц мы рассмотрим еще одно следствие теории, которую я здесь излагаю: а именно, что она предлагает новый подход к сравнению.

Я считаю, что эта теория социальных видов решает проблему сравнения, которая не дает покоя религиоведению и многим другим гуманитарным наукам. Следуя за Аристотелем, многие философы утверждали, что наблюдаемое сходство само по себе не дает объяснения - по сути, наблюдение "что какая-то вещь такая-то" не говорит нам "почему она такая-то", и, не имея этого "почему", мы ограничены в том, какие обобщения или знания мы можем создать о предмете. Проект, который сводится к утверждению, что все "красные" вещи - "красные", не вносит много знаний. Сходство без глубинной причины - не более чем аналогия.

Отказываясь от сравнения, ученые часто утверждали, что проблема заключается в том, что "вопрос различий был практически забыт". Эта критика сравнения - когда ее присовокупляют к ценной в других отношениях концепции ориентализма Эдварда Саида - иногда усиливается до утверждения, что Азия (или, чаще всего, Ближний Восток) настолько радикально отличается, что ее нельзя описать с помощью терминов или понятий, взятых из европейских языков. Но, несмотря на то, что эта линия аргументации претендует на антиориентализм, по сути, она представляет собой неоориенталистский образ изначально непонятного и "загадочного Востока", который Саид осудил бы. Итак, к словам сторонников различий я мог бы добавить замечание о том, что различие не более значимо, чем сходство. Каждая вещь также отличается от любой другой в каком-то отношении. Например, я уже другой человек, чем был сегодня утром, потому что я подстриг волосы и, услышав "가 라사대" BewhY, изменил свое отношение к его музыке. Так что нет особых причин фетишизировать ни сходства, ни различия.

Сравнение может быть познавательным, когда оно делает знакомое странным или незнакомое понятным, но большинство сравнительных исследований мало что говорит нам о самой промежуточной категории сравнения. Например, сходство между ритуалами синто и хауденосауни не означает, что они оба являются примерами одного и того же типа религии (предположительно "анимизма"), и сравнение их верований или практик не объясняет значение "анимизма". Сравнение может дать информацию о любом из сравниваемых предметов, но не о категории, которая часто предполагается в качестве оси сравнения. Более того, как я заметил в главе 2, сходство – это само по себе тривиально и зависит от задачи. Поэтому польза от такого сравнения сама по себе будет ограниченной.

Но теперь мы знаем, что прослеживание сходства кластеров энергии, которые разделяют один и тот же процесс закрепления, может подсказать вам, когда обобщения будут уместны. Чем лучше мы понимаем причинно-следственные процессы, которые склеивают свойства, тем лучше мы сможем предсказать, где эти свойства сохранятся, а где будут исключения. Таким образом, хотя кажущееся сходство или различие может быть хорошей отправной точкой для исследования, чтобы подняться до уровня объяснения, необходимо сначала указать, что причинные, связующие процессы, которые привели к появлению видов, являются общими; на этой основе мы можем перейти к анализу их сходства. Именно это я и пытался сделать для социальных видов.