Metamodernism The Future of Theory

Как и многие другие дисциплины, религиоведение переживает кризис. Столкнувшись с распадом нашего объекта, ученые пытаются подкрепить "религию" ссылками на все более ошибочные основы, такие как феноменологический опыт, эволюционная психология и культурно постулируемые сверхъестественные агенты. Эти попытки, хотя и с благими намерениями, кажутся мне похожими на профессора философии из Трирского университета, который построил сложный планетарий с водяным колесом и запутанной системой шкивов и винтов в попытке отстоять классическую центральность Земли, прослеживая орбиту Солнца как планеты с Венерой и Меркурием в качестве ее спутников. Пытаясь спасти базовые рамки изучения религии, дополняя их изнутри, я опасаюсь, что эта дисциплина рискует приступить к аналогичной процедуре - вычерчиванию одного птолемеевского эпицикла за другим в защиту иллюзорного центра.

Перед лицом различных скептических замечаний по поводу нашей центральной категории может показаться, что у нас есть только два варианта: либо мы можем бесконечно повторять акт деконструкции, либо продолжать добавлять "эпициклы", переопределяя наши основные категории таким образом, чтобы все дальше и дальше отходить от их обычного употребления. Ни то, ни другое не приведет нас далеко.

Но у меня есть сообщение для моих коллег-религиоведов: наша дилемма не так свежа, как кажется на первый взгляд. Когда мы не сетуем на некий генерализованный "постмодернизм", мы склонны представлять вызов категории в религиоведении либо как новый признак критической проницательности, либо как беспрецедентную фазу упадка (в зависимости от точки зрения). Но мы не одиноки. Дисциплинарные объекты начали распадаться много лет назад, как я сейчас покажу. Многие гуманитарные науки не только растворили свои центральные категории, большинство из них также давно отказались от идеи работы над общим объектом исследования. Этот апокалипсис - если он таковым является - старая новость. Мы уже постапокалиптичны.

Это важно, потому что критический поворот в религиоведении негласно параллелен аналогичным поворотам в других дисциплинах. Крайне важно, что многие из предлагаемых решений проблемы "религии", которые обсуждаются сейчас, уже были опробованы и потерпели неудачу в других дисциплинах, и мы можем извлечь из них уроки. Говоря прямо, прослеживание этих дебатов показывает, что многие вещи, которые в настоящее время представляются в качестве передовой теории в религиоведении.

Исследования, в конечном счете, заходят в тупик. Таким образом, эта глава представляет собой срочное вмешательство с серьезными ставками для дисциплины, и детали, которые следуют далее, важны для того, чтобы доказать это.

Приведем несколько предварительных свидетельств исторического распада категорий: уже в 1956 году Моррис Вейц опубликовал скептическую витгенштейнианскую критику категории "искусство". В 1958 году Дороти Эммет приступила к декомпозиции общества как объекта анализа, Раймонд Уильямс популяризировал протогенеалогический анализ культуры, а Норвуд Рассел Хэнсон начал параллельное витгенштейнианское исследование концептуальных основ науки; в 1961 году Уолтер Ульман начал историзировать понятие политического, а Х.Л.А. Харт - проблематизировать определение закона. В то время как Уилфред Кантвелл Смит в 1962 году инициировал процесс растворения религии, Томас Кун, опираясь на Хансона и других, начал масштабную критическую революцию в понятии науки. Завершил десятилетие Хейден Уайт, бросивший в 1966 году вызов истории и ее повествовательным тропам. Это было только начало.

Эти скептические вызовы принимали разные формы, и дисциплины в основном не знали о том, что у их соседей есть такие же насущные тупики. Некоторые дисциплины были глубоко дестабилизированы этой критикой, в то время как многие другие маргинализировали ее. Однако за последующие полвека новые мыслители часто углубляли эту критику и добавляли в ее ряды другие дисциплинарные концепты. Многие из ключевых терминов академии столкнулись с распадом. Если бы я писал исключительно как интеллектуальный историк, я мог бы легко потратить всю монографию на обобщение этих позиций, составив каталог знаковых критических книг и статей. Но я хочу предупредить вас, что любой дисциплинарный объект, который еще не подвергся критике, созрел для будущих атак, поэтому вместо исчерпывающего описания существующей критики я намерен прописать шаги, которые предприняли многие из этих критиков, и предоставить своего рода контрольный список, в котором описано, как они привели к эпистемологическому беспорядку. Это не просто софистика. Я хочу показать, что если правильно отнестись к этим деконструктивным стратегиям, то можно добиться того, что разрушение основных категорий покажет нам, как они вообще были созданы. Сами стратегии, которые использовались для уничтожения наших дисциплин, указывают путь к выходу как из "современных", так и из "постмодернистских" философских проектов и к новым метамодернистским начинаниям.