Metamodernism The Future of Theory

Например, в книге "Именование и необходимость" Крипке утверждал, что имена собственные и термины естественного рода получают свое значение из "исторической цепочки" того, как происходит именование, в основном, что первоначальное "крещение" прикрепляет термин к референту, который исторически передается последующим носителям.60 Но есть несколько аргументов против этой модели, в том числе то, что существует вероятность дрейфа ссылок на имена (например, название острова Мадагаскар произошло от путаницы, которую европейские картографы внесли в ссылки на Могадишо на африканском материке). Что еще более важно, остенсивная ссылка часто недостаточно определена. Даже имена собственные, как правило, имеют неопределенность, заложенную в них. Например, точные границы горы Грейлок неоднозначны и исторически спорны. Поэтому, если бы имена собственные представляли собой чистую ссылку без описательного содержания, могло бы показаться, что трудно определить, к какой части ссылки относится термин. Типы неясности, о которых я говорил ранее, указывают нам на проблему: какую часть физического мира выделяет гора Грейлок? Конкретный пик или набор пиков? Каковы ее границы? И так далее. Возвращение к минимальной метаонтологии, о которой шла речь выше, может помочь нам прог- рессировать в этом вопросе. Она подразумевает, что ментальные репрезентации не столько расчленяют мир, сколько отслеживают кластеры свойств и учатся распознавать их повторное появление. Ни слова, ни понятия не классифицируют и не подразделяют мир настолько, насколько они склонны отслеживать определенные его аспекты. В большинстве случаев поведение людей и других животных не требует решения неясных вопросов и пограничных ситуаций. Мы, как правило, нацеливаемся на вершины гор или ядра скал, и даже в этом случае мы, вероятно, делаем это хотя бы немного по-разному. Для большинства целей, даже когда я собираюсь в поход, точная граница горы Грейлок не имеет для меня большого значения, и сказать, что я ходил в поход на гору Грейлок, удовлетворит большинство людей, имеющих смутное и общее представление о моем местонахождении в тот день. Если сформулировать точнее, мы оба отслеживаем кластеры свойств и учимся различать их, когда это необходимо. Вопреки Крипке, имена не фиксируют ссылки, скорее они могут помочь нам координировать попытки проследить пересекающиеся кластеры свойств. Действительно, ссылка сама по себе зависит от задачи, а понятия функционируют как посредники.

В-третьих, изучение нового слова - это, как правило, не заучивание определения, а удобное закрепление эталона. Например, когда я учил свою дочь значению слова "кошка", я делал это, указывая на нее, а не давая определение слова "кошка", описание свойств, относящихся к кошке, или рассказывая ей, какие черты отличают кошек от других животных. Таким образом, обучая ее значению слова "кошка", я направляю ее внимание на конкретное ядро кластера свойств и предполагаю, что она сделает вывод из контекста и моего демонстративного поведения о том, на что я пытался указать. Нет причин думать, что у нее и у меня идентичные ментальные репрезентации кошек, мы знаем о них разные вещи и можем по-разному решать пограничные случаи. Эта модель обучения справедлива не только для домашних животных или объектов среднего размера. Действительно, большинство новых слов входят в язык без определений (например, когда слово "хип-хоп" впервые было использовано для обозначения музыкальной субкультуры, это было сделано путем указания на набор диджеев и рэперов, а не путем выдвижения определения, перечисления основных черт или формулирования ряда различий между хип-хопом и соседними музыкальными стилями).

Большинство слов мы выучиваем в контексте, используя практику закрепления референтов и не получая подробного описания значения или употребления. Вопреки Соссюру, мы не приобретаем значения, учась накладывать знаки на концептуальные различия. Концепты - это не способы разделения мира. Почти само собой разумеется, что когда наши собратья-приматы учатся общаться, они не овладевают определениями, а ассоциируют определенные знаки (призывы, символы, жесты) с конкретными референциями. И опять же, эти референции относятся не к естественным видам, а к неточным и часто непоследовательно демаркированным группам свойств.

В-четвертых, поскольку мы склонны отслеживать и различать разные вещи и поскольку мы склонны узнавать большинство слов неявно, через контекст, а не в результате явного определения, если мы думаем о концептах в терминах ментальных репрезентаций, у каждого есть свои собственные концепты.