Мерзкий старикашка

Остальные, едва мы отплыли, приготовились было с комфортом поскучать в дороге, но вредный Касец своим подчиненным всю малину обломал: заставил отрабатывать сабельный бой в условиях корабля, причем как индивидуальный, так и групповой. Тумил, разумеется, в молодецкой потехе принял участие, ‑ как иначе‑то? ‑ благодаря чему выяснилось, что это со спатычем он весьма себе неплох, а вот саблист из него, мягко говоря, не очень.

Первый десятник сказал "Непорядок" (нет, на самом деле он высказался несколько развернутее и чуть менее цензурно, но смысл был именно таков) и принялся гонять стремянного, почти уже царского, лично. В хвост и в гриву, без перерыва на отдохнуть, с комментариями о том, сколько Тумил с той и или иной раной, условно ему только что нанесенной, протянет. Сроки, как правило, оказывались недолгими.

Я сидел на сваленных кучей тюках с чем‑то мягким, поглаживал кошененка в коробчонке, и с благодушным видом кивал ‑ ученье, мол, свет, ну или, как минимум, целые конечности и кишки в животе, а не на палубе. Дуэли среди воинско‑аристократического сословия тут распространены, пусть, изрядно меньше чем во Франции времен всяких там Луев, но случаются, а Тумил ‑ парень хоть и не глупый, но молодой и горячий, так что пущай обучается. Не пригодится ‑ очень хорошо. А случись что ‑ сможет за себя постоять, благодаря десятниковой науке. Это сейчас синяки от палок по всему телу ему радости доставляют небогато, а потом, глядишь, еще и "спасибо" скажет.

Ну и я за эту заботу скажу тоже. Касец, он вообще мужик‑то, похоже, правильный, вояка знатный, был бы князем, даже самым размелкопоместным, уже и в сотники выбился бы не иначе. Надо будет ему, как на трон сяду, какой‑никакой феод подыскать.

Латмур, надо думать, с этим прицелом именно его‑то и послал.

‑ Лодка! Лодка прямо по курсу! ‑ раздался крик впередсмотрящего.

Все немедленно прекратили тренировку и бросились к носу. Я тоже поднялся, и пригляделся к водной глади.

Действительно, прямо по курсу наблюдался небольшой челн, отчаянно выгребающий против течения нам на встречу. Человек на веслах сидел один, по одежде так особо и не скажешь из каких ‑ не совсем голытьба, подробнее не разглядеть. Оглядывается время от времени, кричит чего‑то, но ветер слова сносит.

‑ Капитан, примите этого человека на борт. ‑ распорядился я, убирая Мышкина в его коробчонку.

Кот возмущенно цеплялся коготками за одежку, не желая вновь оказаться под крышкой, но его восстание было мной проигнорировано.

‑Тебя посодют, а ты не мурлычь. ‑ пробормотал я, закрывая туесок и убирая его за пазуху.

Полчаса спустя выбившийся из сил (еще бы ‑ грести против течения Великой Поо, это то еще удовольствие) лодководец перебрался через фальшборт и оказался, ‑ сюрприз‑сюрприз, ‑ дружинником князя Тимариани, коего он еще от Благой Заставы в Аарту посылал.

‑ Беда. ‑ выдохнул он. ‑ Беда князь. Столичный голова учинил заговор.

‑ Присядь, присядь Ошмуд, отдышись, и изложи все по порядку. ‑ князь Зулик аккуратно поддержал шатающегося от усталости витязя. ‑ Да дайте вы ему воды кто‑нибудь, ироды!

Чуть пришедший в себя дружинник рассказал вот что.

От заставы их выехало двое ‑ один, чуть пораньше, с успокоительными новостями для Скалапета, князя Ливариади, ‑ а второй, этот самый Ошмуд из Трутнева Улья, к генералам и Железной Руке. Ехал он вторым, дабы первый про его миссию ничего не знал, и рассказать, случись с ним какая неприятность, никому не смог.

Случилось ли с ним чего, или же нет, доподлинно Ошмуду было неизвестно, однако в столичный особняк князя первый гонец не явился по сей день, зато хефе‑башкент и, ко всему прочему, старый друг князя Скалапета, сегодня утром, ни с того ни с сего, взял речной и морской порты Аарты под усиленный контроль силами стражи и подчиненного ему столичного гарнизона. Притом известие о том, что царевич Лисапет из Баратура двинулся через Эшпань уже стало достоянием не только узких кругов, но и каждой рыбной торговки.

Князья Коваргини и Самватини, отнюдь не будучи уверены в верности им хотя бы половины столичных служак, ‑ Штарпен из Когтистых Свиней их не один год прикармливал, ‑ но обоснованно опасаясь подлянки от столичного градоначальника, вызвали Ошмуда к себе, поспрашивать, не собирался ли царевич добираться рекой.

Тот, естественно, ничего по этому поводу сказать не мог, поскольку и правда был совершенно не в курсе дела. Князья‑генералы почесали в затылках, отправили гонцов в лояльные лично им части, а Зуликова дружинника послали стеречь Поо, и на каждой проходящей лодье высматривать знакомые лица. А как увидит ‑ предупредить царевича Лисапета, что верные полки будут под стенами Аарты не ранее чем через два дня.

‑ Я только доехал сюда, коня оставил в корчме, да лодку у местных рыбаков купил, а тут гляжу ‑ лодьи идут. Я тотчас на весла, и... Едва успел, вот. ‑ закончил дружинник.

‑ Серьезная ситуация. ‑ помрачнел Касец, поворачиваясь ко мне.

Князья согласно закивали.