Мертвый рай

Денис тряхнул головой, отгоняя неуместные пугающие ассоциации. Откашлялся. Набрал побольше воздуха, осторожно лег грудью на ненадежный влажный край отвесного шурфа. Да уж, испытаньице не для слабонервных. А ну как мертвец затянет к себе под землю?

Трупного запаха он не уловил, — только запах собственного пота. И страха. Кожинские бальзамировщики знали свое дело отлично.

Наконец, Денис решился. Собрался с духом, протянул руку.

— Прыгай.

И снова… Бредовое чувство. Обращался-то он вроде как к Юле. Но через смотровую прорезь маски, из которой смортрят тусклые глаза мертвеца с расширенными какими-то зрачками. И прыгать тоже должен был…

Жмур прыгнул. Внизу чавкнуло. Денис невольно отдернул руку.

Блин! Блин! Блин! Мать! Мать! Мать! Перемать… И еще чего похлеще. Бр-р-р…

Ну не смог он. Вот так. Сразу.

— Извини, Юль. Сейчас… Сейчас… Минуту, секунду…

Юла ответить не могла. И мертвый убийца тоже лишь молча смотрел из…

Могилы…

… из ямы. Снизу вверх смотрел.

Денис перевел дыхание. Кое-как унял дрожь, сотрясавшую все тело — от кончиков волос, до кончиков ногтей. На ногах.

Снова навис над провалом. Снова протянул руку. Поколачивало еще, но…

— Давай!

Все же получилось у них не сразу. Долго провозились. Непозволительно долго. Из-за вязкой жижи, скопившейся на дне. Из-за неуклюжести «рабочего материала». Из-за страха, сковывавшего каждое движение оператора.

Когда же мертвый, наконец, вцепился в кисть живого, или нет, скорее, наоборот — это живой поймал мертвую руку…

Пресловутого холода неживой ладони Денис не ощутил — не до того было. Была тяжесть, способная оторвать кисть, напрочь, были клещи, ломавшие пальцы, был сильный рывок вниз. Господи, затащит ведь! За-та-щит! К се-бе-е-е!

Могила! Могила! Могила!

Скользила под животом и грудью грязь. Сыпалась, обваливалась со стенок земля.

Денис упирался как мог. Целую вечность. Секунду целую.

Нет, его не тащили, не втягивали.

Мертвый гвардеец лишь использовал руку Дениса как транзитную опору. Затем, ухватившись за край ямы, сам выбрался наружу. Без заточки. Свое оружие жмур бросил там, внизу, чтобы не мешало. И слава Богу, что выбросил.

Денис вскочил, потряс рукой. Странно. Целая. Не оторванная, не раздавленная. И сам он все еще наверху.

В поле зрение попали черные часы на бледном (как у покойника!) запястье. А время-то вышло! Все время. Безвозвратно. До кладбища Юла своего жмура довести нипочем уже не успеет, каким бы быстрым бегуном он не был при жизни.

Девчонке придется срочно искать другое укрытие. Но это уже Юлькина забота. То, что требовалось от него Денис… Могила! Могила! Могила! Бр-р-р… — выполнил. С лихвой.

— Ты это… того… спрячься… где-нибудь.

Сердце замурованным безумцем колошматилось в груди. Денис старался не смотреть в прорезь маски, в мертвые глаза, в расширенные, как у наркомана зрачки. И не думать о том, к кому он сейчас вообще обращается.

«И я тоже спрячусь, — решил он, — От всего этого. Спрячусь под одеяло, и усну. И спать буду долго. Как сурок. Пока не свихнулся, на фиг».

Его снова била нервная дрожь. Больше всего тряслись руки. Особенно та, которая — с ума сойти! — только что вытащила покойники из…

— Ну, все, пока!

Он побежал. Домой! Домой! Пусть дальше Юла разбирается со своим «материалом» сама.

Хорошо, что она не могла возразить. Хорошо, что боевые жмуры — такие молчаливые ребята.

* * *

Выспаться Денису не дали. Собственно, и уснуть-то толком он не успел. Динамики компа настойчиво запищали сразу же после бодрых утренних сирен Периметра.

Звал сигнал голосовой связи. И какого, спрашивается, он ее не отрубил голосовик, когда ложился?! Все надо было повыдергивать к едрене фене. Из розеток из разьемов…

К компьютеру Денис доплелся, не разлепляя глаз — на ощупь. Плюхнулся в кресло, больно ударился локтем о край стола. Сил не было даже выматериться.

Вызывала Юла. Но в каком состоянии! Даже когда жмур попал в ловушку, девчонка не закатывала таких истерики. Под жалобные всхлипывания, переходящих в невротический ор, Денис начинал соображать. Медленно, с трудом. Кажется, его просили приехать. Немедленно. Нет, не просили — умоляли, требовали.

— Скорее, День, пожалуйста! — Юла опять сорвалась на крик. — Я на Криворожской 17, 89-я квартира.

Криворожская? Эва, какой край географии! Ближе, конечно, чем бункер-база «Мертвого рая». Но гораздо дальше, чем хотелось бы отправляться Денису. И что? Ему нужно переться туда? Сейчас? Да какого хрена?!

— Пожалуйста. По-жа-луй-ста!

Хотя, с другой стороны… Оператор «Мертвого рая» вот так запросто нарушает запрет Кожина и выдает святая святых — адрес своей служебной квартиры. Для этого должны иметься веские основания. Даже более весомые, чем страх перед федеральным послом. Неужели такие бывают?

— Денис, я сдохну тут одна, — скулила Юлька. — Сдо-хну…

Судя по голосу, девчонка, действительно, была близка к этому.

— Я еле дождалась конца комендантского часа. Дени-и-и-ис!

Он с усилием потер переносицу. Сонливость постепенно отступала. Спасибо конечно, что дождалась, Юла, но устраивать сейчас поход в гости и притом не санкционированный свыше…