Мертвый рай

«Рабочий материал», преследуя беглецов, вбежал в узкую арку с обшарпанными стенами и…

И с вскрытым асфальтом.

И после этого Юла обратилась за помощью. Воззвала. На грани истерики.

— … Ими-ими, татор-татор, — человек в маске и камуфляже паясничал буквально в нескольких шагах от Денисового мертвеца. Еще четверо прохаживались под аркой. Дразнили!

Пустячок: всего пять человек. «Делит», «Делит», «Делит», «Делит» и еще раз «Делит». И все. И грозные группировщики станут мертвыми группировщиками. Так бы оно и было, вне всякого сомнения. Если бы не одно обстоятельство. Замаскированная яма, с водицей на дне и оплывшими, осыпающимися отвесными стенками. Яма, в которую уже ухнул Юлькин жмур.

Волчья яма — тупой, но безотказный со времен охоты на мамонтов прием. Только эта — по-особому волчья. Не потому что для волков, а потому что вырыли ее Волки. Орги Ростовска. Грамотно вырыли и хорошо прикрыли.

Денис привел к злополучной яме своего жмура первым. Славка задерживался. Как всегда, блин!

Ну и привел. Ну и что? Остановил на краю провала, появившегося за одну ночь между двумя фундаментами. А дальше?

Можно попытаться перепрыгнуть препятствие и броситься… бросить убийцу-зомби на врага. Соблазн велик. Но, слишком уж спокойны группировщики на той стороне, слишком вызывающе они себя ведут. Сами провоцируют на атаку. Значит, спрятаны тут, в тесном проходе и другие сюрпризы. Ямы или ловушки похитрее. И не обойдешь ведь опасную арку! И справа и слева — дома и ограды. Сплошняком, непрерывной линией.

Городские власти пытались как-то вести здесь сплошную застройку вдоль Трассы. Надеялись защитить главную транспортную артерию города от группировщиков. Не вышло.

Ладно, лезть в драку Денис не станет. Одного жмура он уже потерял в офисе-ловушке — хватит. Да вон еще Юлькин боец неуклюже ворочается в открытой могиле. В жиже. В луже. В грязи. Похороненый заживо. Да уж… заживо. Было бы смешно, кабы не было так грустно. Кожин-то за такое по головке не погладит. Интересно, есть ли тут поблизости Катафалк со съемочной группой? А, впрочем, какая разница? Все равно ведь помощи от него не дождешься. Посол честно предупредил операторов на этот счет.

— Славка, ты где шляешься?! — рявкнул Денис в микрофон, пытаясь перекричать в эфире Юлькин скулеж.

— Иду на вы, — насмешливый голос.

Остряк, блин. Нашел время шутки шутить.

— Так топай быстрее.

Денис злился и не скрывал этого. Славка мог бы уже дважды добраться до злополучной арки. Но Славки все не было. А до конца Комендантского часа остается совсем ничего. Видимо, выручать Юлькин «материал» придется самому. Вот только как?

— Юль, заткнись, а, — раздраженно прорычал он. — Вытащим мы твоего жмура, только не ной.

Получилось не очень вежливо, зато истерика у девчонки, вроде, пошла на убыль.

— Попробуй-ка дотянуться еще разок.

Чавканье. Рывок вверх, лишь отдаленно похожий на полноценный прыжок. И снова — чавканье жидкой грязи.

Конечно, не вышло. Опять ничегошеньки у них не получилось. Размякшее, размытое натекшей из окрестных луж водицей дно ловушки — это взбитое бесплодными попытками выбраться месиво держало Юлькиного мертвеца крепко. Цепко.

Да если бы и не топь волчьей ямы, в которой нога жмура увязает уже больше чем по колено — все равно… Не выбраться. Даже мертвый суперсолдат не в состоянии прыгнуть выше головы. Орги потрудились на славу: вырыли такую шурфину с отвесными стенками, и даже землю с кусками асфальта убрали неизвестно куда. И не только землю, не только асфальт — поблизости вообще не наблюдалось ничего, что можно было бы бросить Юлькиному мертвяку под ноги.

А вот если бы кто-нибудь протянул застрявшему «рабочему материалу» руку… Сверху. Увы, заставить своего жмура выполнить это элементарное, казалось бы, действие так как нужно, Денис не мог. Операторов «Мертвого рая» обучали убивать чужими руками, а не помогать друг другу.

* * *

Юла снова завсхлипывала. Орги наблюдавшие за неуклюжей спасоперацией попритихли. Только изредка перекидывались фразами.

— Ну, и уроды! — донеслось с противоположной стороны арки. Чей-то пренебрежительно-брезгливый голос. — Паралитики какие-то тормозные.

— Ага, видел бы ты как эти паралитики наших пачками кладут! — а вот в этом голосе не слышалось уже ни пренебрежения, ни брезгливости. Зато настороженности — хоть отбавляй.

И тут же третий — испуганно-изумленный тонкий голосок:

— Братаны, да отвечаю, не человек это! И тот, в яме — тоже. Я ж давно говорил, братаны. Не знаю кто, но не люди они.

«Братаны» попятились малость, ушли из-под арки. Эх, если бы мертвецы умели говорить, а операторы знали, как управлять речевой функцией «рабочего материала», Денис заставил бы своего жмура выкрикнуть вслед отступившим группировщикам пару ласковых. Так, чтоб ветром всех, на фиг, посдувало. Но рядовым участникам эксперимента под кодовым названием «Мертвый рай» не положено вести переговоры с противником. А уж зомби-убийцам — и подавно. Зомби — вообще ребята молчаливые.