Да если бы они и знали… Если бы коды автоматического замка на окне или сейфового комплекса на двери были кому-нибудь известны, это ведь ничего не меняло: господин Федеральный Полномочный Посол не счел нужным учить операторов брать с помощью «рабочего материала» пленных и проводить допросы. Дениса, Славку и Юлу натаскивали только на убийства.
Так что ничего другого не оставалось.
Палец от смертоносной клавиши Денис оторвал лишь тогда, когда понял: все кончено, жмур атакует уже не людей, а ни в чем не повинные стены. Сыпалась штукатурка и клочья обоев.
Да, кончено все. Больше в офисе не оставалось ни одной живой души… Ни одной. Живой.
Он дал отбой. Стоп машина. Проходить сквозь стены не умеют даже боевые зомби. Даже те, у которых по заточке в каждой руке.
Отключенный «рабочий материал» медленно сползал на красный липкий пол. Только Денис этого уже не видел. Связь оператора с боевым жмуром была оборвана.
Провинившиеся операторы молчали — говорил грозный шеф. Голос Кожина в наушниках звучал глухо и не предвещал ничего хорошего.
Разбор полетов шел в радиорежиме на дипчастоте. Да, посол не врал насчет защищенности этого канала связи, иначе провал секретной операции не обсуждался бы вот так запросто, открытым текстом. И каким текстом! Внешне сдержанный Павел Алексеевич, как выяснилось, умеет выражаться похлеще обкуреного орга. Если припрет.
Приперло вот… Неслабое ведь ЧП: на внутригородском фронте «Мертвого рая» появились первые потери. Хуже, чем потери: непобедимый киллер-зомби попал в простейшую ловушку. Курам на смех! А все потому, что разява-оператор не заметил подвоха.
— Каковы возможные последствия этой ошибки? — вопрос федерала был отнюдь не риторическим. — Я вас спрашиваю, каковы могут быть последствия?
Ответила Юлька. Тихо, испуганно:
— Орги узнают, с кем имеют дело. Если еще не…
— Вот именно! — рявкнул Кожин.
И…
И успокоился.
— Эксперимент приостанавливается на двадцать четыре часа, — это распоряжение Кожин отдавал своим обычным невозмутимым и чуть насмешливым голосом.
— А мой «рабочий материал»? — рискнул спросить Денис. — Как быть с ним?
— Никак. Забудь о нем. Твоего «рабочего материала» больше нет. Не существует. Он умер.
— В смысле? Он отключен от коммуникационной линии?
— От всего. Навсегда.
— Вы подключались к нему? Сами? — Денис уже догадался. — Вы уничтожили его виртуальную основу? Его кибернетическая нервная система разрушена?
Кожин неопределенно хмыкнул:
— В том офисе просто стало одним мертвецом больше. Самым обычным мертвецом.
— Обычным? Так, выходит, орги не смогут…
— Надеюсь, не смогут. Визуально твой рабочий материал сейчас ничем не отличается от остальных трупов. Раны, кровь — все, как положено, как должно быть. А лабораторные исследования группировщики проводить вряд ли станут.
Раны, кровь? Как положено? Как должно быть? Ну-ну… Уж не на этот ли случай жмуров накачивают искусственным кровяным раствором? А все остальное — так, сбоку-припеку, постольку-поскольку.
— Значит, он мертв? — еще раз попытался осмыслить простую истину Денис. — Мертвец мертв? Мертв по-настоящему.
— Да, Денис. Как камень, как асфальт, как стол, по которому ты загнал его в западню.
До чего ж оказывается все легко и просто! Интересно, только, почему о простых решениях сложных проблем операторам сообщают с таким опозданием? И после такой взбучки. И еще… Откуда федералу известно об офисном столе, выпавшем из окна? Денис не упоминал эту подробность в своей объяснительной. Да и Юлька, вроде, тоже.
Ну конечно!
— Вы следили? — устало спросил Денис. — Следили за нашим «рабочим материалом».
— Следили, — не возражал Кожин.
— Как?
— Ну, для этого имеется один весьма эффективный способ, — хмыкнул посол. — Позволяющий видеть действия ваших бойцов со стороны. Все действия. В том числе то, что вы сами упускаете из виду.
О да, способ имелся! Денис облизнул пересохшие губы. БТР. С детектором движения. И с автоматической видеокамерой. Вот он, этот способ…
— Катафалк?! Катафалк-Призрак?!
— Разумеется, — насмешка в тоне посла прозвучала чуть более явственно. И злее. — За действиями ваших подопечных ведется выборочное наблюдение. Но наблюдение — не главное, Денис. На видео фиксируются стычки «рабочего материала» с оргами. И ваши ошибки — тоже. Так формируется досье экспериментальной программы. Подробное досье, в котором ничего не будет упущено.
— Но…
— Кажется, кто-то хочет возмутиться? — в голосе федерала вновь задребезжала сталь.
Никто не хотел. Больше.
— «Мертвый рай» — чрезвычайно важная программа, — после выразительной паузы продолжил Кожин. — И я предпочитаю, чтобы ее участники находились под контролем. И все их действия — тоже. Понимаете, о чем я? Тот, кто выходит из-под контроля — обречен. Будь это «рабочий материал», попавший в ловушку, или оператор, пожелавший покинуть пределы моего «рая». Ясно? Я спрашиваю, ясно?
— Ясно, — Денис ответил за всех.