Мертвый лед

— Химера любил меня сначала, думал, я был ответом на его грезы, ведь он мог трахать меня как женщину, и при этом у меня были и мужские органы.

— Я знаю, что часть его личности раздирали противоречия от того, что он был геем.

— Он не был геем, он был бисексуалом, но из того поколения, что считает, будто у него есть выбор. Гея в нем было меньше, чем во мне, и ему чертовски больше нравились женщины.

— Да уж, думаю, он попробовал бы изнасиловать меня перед умирающим выпотрошенным Микой.

— Именно от изнасилования и потрошения он бы и кончил, — тише проговорил Нарцисс.

— О чем ты?

— Он вообще не занимался обычным сексом. Мне казалось, что я не ванильный, но он был настолько далеко от этого понятия, что я даже думать не хотел.

— Он был серийным убийцей, Нарцисс, ты нет. Это относит его к категории не просто «жесткого секса», а «смертельно-опасного секса». Даже не «осознающие риск».

— Когда он узнал, что я забеременел, он обрадовался и решил, что, если бы я был женщиной, он смог бы жениться на мне, и мы были бы счастливы, это все исправило бы. Он собирался отрезать все мужские половые органы, оставив только влагалище. А затем ты приехала на помощь и убила его за меня.

Я посмотрела на него, на всю обнаженную боль, отразившуюся на лице, он, можно сказать, обнимал себя, лежа в постели, бледный и такой уязвимый. Я коснулась его плеча, и он печально улыбнулся мне.

— О, отличная работа, mon ami, ты просто молодец, — заметил Жан-Клод.

Его слова удивили меня, и мы с Нарциссом уставились на него с непониманием.

— Ты подняла тему, пока Нарцисс не отвлек тебя своей слезливой историей, — он вскинул руку, словно пытаясь заставить нас обоих молчать. — Я знаю, что ты рассказал правду, Нарцисс. Химера был ужасным человеком и заслужил смерть, но ты поделился этой историей как раз вовремя, чтобы отвлечь ma petite. Ты рассчитывал, что из своей симпатии к тебе она не скажет то, что нужно сказать.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Тебе на самом деле не нравится ни она, ни я. Мы тебе не друзья, и все же ты делишься с нами этой болезненной правдой своего пленения. А ты очень редко совершаешь необдуманные поступки, не считая тех моментов, когда твое вожделение возобладает над разумом, но ни один из нас не привлекает тебя так сильно. Тебе понравился я в качестве твоей жертвы, но наше предложение секса без всего этого не подходит.

— Я не по девочкам.

— И с мужчинами ты предпочитаешь активную роль пассивной, как и я, так кто же будет сверху?

— Ты был пассивом для меня, когда Николаос отдала тебя мне.

— Да, прежний Мастер города отдала меня тебе, чтобы подтвердить сделку с гиенами. А еще она хотела наказать этим меня. Она отдала меня без единой надежды на стоп-слово. Ты не серийный убийца, каким был Химера, но ты настоящий садист, получающий наслаждение, делая с людьми то, чего они не желают.

— Обычно я не играю с настолько доминантными мужчинами. Это было сладко, — Нарцисс облизал губы, словно все еще мог чувствовать эту сладость.

— И я намеревался связать ma petite и себя самого с тобой на целую вечность. Я позволил своему страху за Ашера ослепить себя, но это прошло. Ma petite взглянула на эту ситуацию логически, и подобно холодной воде, это привело меня в чувство, уберегая от ошибки.

— Это я-то ошибка?

— Нет, меня уберегли от моей ошибки, — он поцеловал меня в лоб. — Спасибо, моя королева.

Что-то я не очень была согласна с частью про королеву, но вслух сказала:

— Мы по очереди будем друг для друга умниками. Думаю, это отчасти и означает «быть парой».

— Думаете, вы усмирили меня, вот так просто? — возмутился Нарцисс.

— Мне жаль, что Химера сделал тебе больно. Мне жаль, что ты потерял ребенка, я знаю, что ты хотел его сохранить. Мне жаль, что ты пострадал, и жаль, что Ашер сделал тебе еще больнее, но меня кое-чему научила работа в полиции: у всех есть печальные истории, но они все равно выстрелят в тебя, ударят или разорвут тебе зубами глотку. То, что они подверглись насилию или даже пыткам, то, что их бросили, не делает их менее опасными. О печальной подоплеке пусть беспокоятся социальные работники и терапевты, потому что если я начну парится из-за этого, то не смогу выполнять свою работу.

— Я не один из твоих плохих парней, кексик.