Мертвая линия (ЛП)

  — Как интересно, — сказал он. — Вы изменили тенденцию. Кажется, половина моего поколения эмигрирует в Штаты».

  Они продолжили разговор, быстро обнаружив несколько общих знакомых в маленьком мире израильского общества. Ханна была очень разочарована, когда прозвенел звонок к началу второго акта.

  — О боже, — сказал он. 'Какая жалость. Я должен представиться. Меня зовут Дэнни Коллек. Я работаю в нашем посольстве здесь, в Лондоне.

  «Ханна Голд». Они пожали друг другу руки.

  — Интересно, — нерешительно сказал Коллек.

  'Да?' — сказала Ханна, заметив, что бар почти опустел.

  — Не хотите ли поужинать со мной после спектакля?

  Ханна подумывала взять такси до дома Дэвида и провести там раннюю ночь. Но ей нравился этот мужчина, и ей было лестно оказаться для разнообразия объектом внимания. Почему бы не воспользоваться этим?

  — Я бы очень этого хотела, — сказала она наконец.

  Снова была улыбка — даже больше, чем его внешность, именно это делало мужчину привлекательным. «Тогда встретимся у входа», — сказал он, когда прозвенел последний звонок перед вторым актом.

  Когда спектакль закончился, Ханна наполовину ожидала, что Дэнни исчез; зачем кому-то в его возрасте снова приглашать на ужин женщину вдвое моложе? Поэтому она была приятно удивлена, увидев, что он стоит на краю тротуара и высматривает ее.

  Они пошли в ресторан в Сент-Джеймс — большое современное заведение с высоким потолком, светлыми пастельными колоннами и зеркалами на стенах. Дэнни оказался хорошим собеседником: забавным, интересным, но готовым говорить о серьезных вещах. И слушать — он, казалось, действительно интересовался тем, что говорила Ханна, что после тридцати лет Саула было освежающей переменой. Их беседа была самой разнообразной: о театре, музыке и странных обычаях англичан. Когда он спросил о ее впечатлениях от Лондона — он сказал, что сам был там два года, — она ответила, надеясь, что это не прозвучит слишком банально: «Здесь совсем другое ощущение. Как будто чего-то не хватает.

  Он посмотрел на нее, когда их закуски прибыли. — Ты знаешь, чего не хватает, не так ли?

  'Халва?' — игриво спросила она.

  Дэнни громко расхохотался, и Ханна заметила, какие у него белые зубы, в отличие от орехового цвета кожи. Вероятно, это был Сабра, коренной израильтянин. Кто знает, откуда родом его родители? Это могло быть почти где угодно.

  Внезапно лицо Дэнни отрезвилось, и выражение его лица стало серьезным. «Чего здесь не хватает, так это страха . О, я знаю, что у них были бомбы ИРА в течение многих лет, и после июльских взрывов вы могли видеть опасения в метро, недоверие во всех глазах. Но это длилось недолго, потому что статус-кво здесь — мир. Когда люди уходят из дома утром здесь, они рассчитывают вернуться домой целыми и невредимыми вечером».

  «Говорю как истинный израильтянин, — сказала она. Это было правдой; жизнь в Тель-Авиве была постоянно напряженной. Это единственное, что ей не нравилось в жизни там. Дэнни кивнул, и она продолжила. «К сожалению, я не думаю, что ситуация в Израиле изменится в ближайшее время».

  «Нет, пока две стороны в таких ссорах», — сказал он, и она была удовлетворена тем, что, по крайней мере, он понял, что в этом вопросе есть две стороны. Мистер Тейтельбаум никогда бы этого не допустил; он был ястребом насквозь.

  Она осторожно сказала, гадая, не одобрит ли он это: «Я присоединилась к движению за мир». Но оказалось, что он не только не одобрял, но и хорошо знал некоторых людей, причастных к этому, и с пониманием относился к их идеям. Он даже допускал, что да, он был родственником Тедди Коллека, покойного мэра Иерусалима и знаменитого голубя, хотя и подчеркивал, что является дальним родственником.

  — Вы когда-нибудь встречались с ним?

  — Да, — сказал он, скромно глядя вниз. — Но только один или два раза. Он был очень добр, но я тогда был всего лишь мальчиком».

  Ужин, казалось, прошел за считанные минуты, и когда Дэнни потребовал счет, он поднял бокал с вином и произнес тост. «За гений мистера Стоппарда и за мой локоть».

  — Твой локоть?

  — Да, за то, что случайно пролил твой бокал вина.

  Она рассмеялась, а он добавил: «И поэтому за то, что составили мне компанию сегодня вечером».

  Когда она улыбнулась ему, он спросил: «Интересно, не освободишься ли ты случайно через два вечера? Я уверен, что вы очень заняты своей семьей, но коллега по работе дал мне два билета на камерный концерт в церкви Святого Иоанна на Смит-сквер. Мне сказали, что акустика потрясающая.

  — Я бы очень этого хотела, — сказала она на этот раз без колебаний.

  На улице Дэнни поймал такси, и Ханна назвала водителю адрес в Хайгейте. Дэнни пожелал спокойной ночи и официально пожал ей руку. Когда такси отъехало, Ханна поймала себя на мысли, каким милым человеком он казался и каким приятным был ужин.

  Но она не была наивной — не после тридцати лет жизни с Солом — и часть ее неизбежно задавалась вопросом, чего добивался Дэнни Коллек.