Мертвая линия (ЛП)

  Неудивительно, подумал Сами, поскольку большинство ингредиентов было поставлено в этот лондонский ресторан его собственной компанией, и он позаботился о том, чтобы для этого блюда использовалось только самое лучшее. Мезе было первоклассным, особенно бабагануш и фатайер , пирожные с начинкой из утиного фарша и шпината. Затем основное блюдо, шаурма из баранины , было аппетитно-нежным после двухдневного купания в остром маринаде. В конце концов последовал десерт: мускатное мороженое и кунжутный пирог с ягодно-розовым муссом. Все это запивают минеральной водой и марочным Chateau Musar из виноградников на склоне холма над долиной Бекаа, к северу от Бейрута.

  «Бейрут — лучше и там не поешь», — с некоторым удовлетворением подумал он. Он лениво посмотрел на тарелку рахат-лукума на столе и решил, что должен проявить некоторую самодисциплину. Поэтому он взял только один.

  Он откинулся на спинку кресла и закурил маленькую сигару, время от времени болтая с дюжиной других друзей Бен Азиза, собравшихся здесь. Все они были соотечественниками-ливанцами и часто собирались за обедом в этом маленьком ресторанчике в переулке у Эджвар-роуд, всего в нескольких улицах от Мраморной арки. Когда-то район был полон янки, они назвали его Маленькой Америкой. Но те времена давно прошли, с удовлетворением подумал Сами, и теперь арабы численно превосходят жителей Запада.

  Он обдумывал предстоящий полдень. В течение последних двенадцати месяцев дела шли очень хорошо, как в сфере импорта продуктов питания, которыми он был известен, так и в других видах деятельности, с которыми он предпочитал не связываться публично. В то утро он был в офисе своей импортной компании в Бейсуотере, чтобы встретиться с бухгалтерами, и был доволен их низкими оценками налоговых обязательств за год. На это ушло много мыслей. Он чувствовал, что послеобеденный выходной был вполне заслужен.

  Снаружи его шофер ждал в салоне «Мерседес». Жена и дети Сами были в Бейруте перед Рамаданом, чтобы навестить семью и друзей, остановившись в большой вилле, которую он построил у Корниша, когда в 1990-х годах проблемы утихли.

  Обычно Сами отвлекся в объятиях своей любовницы, итальянской красавицы, чью модельную карьеру он был счастлив спонсировать. Но она два дня была на съемках в Париже, так что ему придется найти другой способ скоротать день. Он мельком подумал о других возможных отвлекающих факторах, но вспомнил, что должен был быть телефонный звонок о поступлении груза. А позже личная встреча, где ему нужно будет сообразить. Лучше пойти домой, немного вздремнуть, а до тех пор читать «Аль-Набад» .

  Постепенно ланч рассеялся. Сами вышел на улицу и потянулся, его глаза моргали на ярком солнце. Его водитель выпрыгнул из машины и побежал, чтобы придержать дверь открытой. Малуф был египтянином, подобострастным человеком, вечно благодарным своему благодетелю. Ему было почти семьдесят лет, и у него было больное сердце. Жена Сами, Рая, хотела, чтобы ее муж нанял водителя помоложе, но Малуф прожил с ним двадцать пять лет, и Сами ценил его верность. Он также знал, что не менее половины зарплаты, которую он выплачивал мужчине, отправляли обратно родственникам в трущобы Гизы, недалеко от пирамид. Они будут страдать, если он отпустит Малуфа.

  Теперь Малуф спросил: — Куда, мистер Вешара?

  'Просто дом. Тогда у тебя будет выходной до конца дня. Он ехал сам на свое раннее вечернее собрание, так как не доверял никому, даже Малуфу, сопровождать его туда.

  Звонок поступил на его мобильный, когда Малуф развернул машину и направился на север, к особняку Вешарас с двадцатью комнатами на Бишопс-авеню в глубине Хайгейта.

  — Да, — сказал он в мобильный.

  — Груз прибудет сегодня вечером. Голос был низкий и почтительный. 'Как много?'

  'Пять.'

  «Это один короткий».

  'Я знаю. Произошел несчастный случай.

  'Несчастный случай? Где?'

  — В Брюсселе.

  Тогда не в его вахте. Сами почувствовал облегчение: меньше всего ему хотелось, чтобы Интерпол что-то вынюхивал. Он спросил: «С наземным транспортом все в порядке?»

  'Это. И у нас есть дом в Бирмингеме.

  — Дайте мне знать, когда посылки прибудут туда.

  'Да.' И линия оборвалась.

  Малуф смотрел в зеркало. — Простите, сэр, но за нами большая машина, лимузин. Он остается очень близко. Может быть, это кто-то из ваших друзей с обеда?

  Сами оглянулся через плечо. И действительно, почти на их бампере стоял черный лимузин, и когда они проезжали под эстакадой на зеленый свет, он на мгновение вспыхнул фарами. Кто бы это мог быть? Не один из его товарищей по обеду, он был в этом уверен. Они были бизнесменами, но никто из них не мог добежать до лимузина. И все же он не встревожился; В Лондоне полно идиотов на машинах. В конце концов, это был не Багдад.

  — Расслабься, Малуф. Это просто какой-то дурак хвастается.

  Внезапно Range Rover резко вырулил справа и врезался в них на Эджвар-роуд, вынудив Малуфа затормозить. После первоначального всплеска скорости Range Rover замедлился, что вынудило их еще больше снизить собственную скорость.

  — Мне это не нравится, мистер Вешара.