Мерцающий огонь

Я коротко переговорила по прибытии со своим куратором, который строго-настрого запретил мне рассказывать кому-либо о месте моей работы. Выяснилось, что все это время неподалеку от нас располагался центр предварительной подготовки секретных агентов, которых вот-вот отправят во Францию для помощи отрядам Сопротивления. Официально это подразделение называлось Управлением специальными операциями – или УСО. Сотрудников Управления обучали собирать разведданные и проводить диверсии: устраивать взрывы на мостах и заводах по производству боеприпасов, спускать с рельсов поезда, чтобы замедлить продвижение немецкой армии по Франции, и разрушать их линии связи. Все эти операции были тайными, а базовую военную подготовку агенты проходили прямо здесь, в поместье Уонборо.

В течение следующих трех недель мне предстояло переводить документы и решать кое-какие административные задачи. Куратор раскрыл мне правду: на самом деле я должна была помочь кандидатке франко-канадского происхождения сгладить ее акцент – сделать так, чтобы он звучал аристократично, а не по-квебекски. Ее звали Мари Леблан, и ей было всего двадцать три года. Меня просили сопровождать ее на каждом этапе обучения – от рассвета до заката. Этого я, конечно, не ожидала.

– Чем ты там занимаешься днями напролет? – поинтересовалась Кэтрин несколько дней спустя, когда я в очередной раз вернулась домой на велосипеде после заката и решила заморить червячка перед сном.

– Перевожу с французского документы и служебные записки, веду картотеку, отвечаю на телефонные звонки, – ответила я. – Скукотища.

– Жаль, что не нашлось работы поинтереснее. – Она сочувственно похлопала меня по плечу. – Но, полагаю, мы все должны вносить свою лепту.

Она оставила меня наедине с тостом и размышлениями о том, что теперь я знала, как вскрыть замок и избавиться от наручников. Этот навык мог оказаться полезным, если кто-нибудь узнает, кто я на самом деле. Особенно если это будет высшее руководство секретной шпионской школы Черчилля. Я даже представить боялась последствия, если однажды правда выплывет. Ведь одна из их сотрудниц была не той, за кого себя выдавала, а ее сердце принадлежало нацистскому офицеру, командующему танковой дивизией где-то на просторах оккупированной Европы. Даже думать об этом было невыносимо.

Мы с парой агентов-стажеров шли по коридору поместья Уонборо на обед. Нам пришлось остановиться, чтобы пропустить нагруженную коробками тележку, и я невольно заглянула в кабинет майора Оделла. Напротив него сидел мужчина в форме королевских военно-воздушных сил. Они весело смеялись, откинувшись на спинки стульев. Я узнала в этом мужчине Джека Купера, пилота, с которым познакомилась на танцах.

Он обернулся на доносящийся из коридора шум. На несколько секунд наши взгляды встретились – но затем он продолжил беседу с майором, никак не обнаружив нашего знакомства.

А я испытала облегчение – была рада узнать, что он благополучно прилетел из-за Ла-Манша.

Чуть позже я заметила его в столовой – он спешил куда-то, но не преминул захватить по пути яблоко. Он снова перехватил мой взгляд – и на этот раз приветственно махнул мне рукой. Я кивнула в ответ.

Это была не единственная моя встреча с Джеком Купером в Уонборо. Мы снова увиделись неделю спустя – поздно вечером, когда я возвращалась на велосипеде после долгого дня на тренировочной базе.

– Эй, детка! – крикнул мне американский солдат из виляющего по темной дороге джипа с открытым верхом. Было около полуночи, и я пожалела, что не уговорила кого-нибудь подбросить меня на машине – из-за нехватки бензина мне всегда было совестно просить об этом.

Я опустила голову в надежде, что бравые вояки не остановятся, но они резко затормозили, сдали назад и медленно покатились рядом со мной.

– Чего это тебе ночью дома не сидится? – спросил один из них. – Не пора ли тебе в постельку?

– Я еду домой, – ответила я. Они явно были пьяны, и я налегла на педали.

– Как тебя зовут, милашка? Меня вот Патрик.

Я проигнорировала вопрос, стараясь ехать быстрее.

Тот, что сидел за рулем, наклонился ко мне, едва не потеряв контроль над автомобилем.

– Да это же Недостижимая! – закричал он, резко выворачивая руль в противоположную сторону. Джип занесло, дорога ощерилась облаком пыли. Я нажала на тормоза.

Поняв, что я остановилась, он снова сдал назад и развернул джип, преграждая мне дорогу. Его затененные в соответствии с правилами светомаскировки фары горели очень тускло, да и ночь из-за пасмурной погоды выдалась особенно темной.

– Поехали в паб? – предложил один из них. – На заднем сиденье много места. А велик твой погрузим в… как вы там его называете? Задок? – Американцы дружно расхохотались.

– Нет, спасибо. Я поеду домой.

Их было четверо против меня одной. Я чувствовала себя загнанной в угол – и ощущение это было неприятное. От ужаса я вспотела.

– Да ладно тебе, милашка. Нам скоро с фрицами воевать. А сейчас поднять бы боевой дух.

– На дорожку, – добавил тот, которого звали Патрик.