Мерцающий огонь

– Ясно. Что ж. – Кэтрин откинулась на спинку кресла. – Я сейчас все тебе объясню. Клара – дочь герцога и герцогини Вентворт. Мы с герцогиней были очень близкими подругами. К сожалению, Дороти скончалась вскоре после вашей с Теодором свадьбы. Иначе, я уверена, она сообщила бы мне, что Клара сблизилась с Генри. – Кэтрин всплеснула руками, словно желая взять свои слова обратно. – Все это несущественно. Важно то, что Генри снова отправляется на войну – а Клара остается здесь, с нами.

Мое сердце сжалось. Я не знала, что сказать.

– Вижу, ты удивлена и немного смущена, – заметила Кэтрин, – и я едва ли могу тебя винить. Я бы тоже не хотела жить под одной крышей с кем-то из бывших пассий моего мужа, особенно с той, на которой он чуть было не женился. Поэтому я прошу у тебя за это прощения. Неловко получилось.

У меня живот скрутило от напряжения, но я изо всех сил старалась сохранить самообладание.

– Уверена, мы с этим справимся.

Кэтрин одарила меня нежным взглядом:

– Не волнуйся, Вивиан. Понимаешь, ты мне как дочь, и тебе прекрасно известно, как я обожаю малыша Эдварда. Поэтому, если Клара будет груба с тобой – а это вполне вероятно, я вижу, она все еще ревнует, – обязательно расскажи мне обо всем. Я этого не потерплю. – Кэтрин подалась вперед и сжала мои руки в своих. – Только между нами – я всегда считала ее избалованной девчонкой. Сама не знаю, почему я когда-то поддерживала их с Теодором союз. Наверное, лишь потому, что мне случилось быть лучшей подругой ее матери. – Она снова откинулась на спинку кресла. – Но с тех пор много воды утекло. Ты уже три года живешь у нас, я очень привязалась к тебе и прекрасно понимаю, почему Теодор влюбился в тебя. Меня не волнует, что ты раньше пела в ночных клубах и что твой отец был простым лавочником. Теперь я знаю, что все это не имеет никакого значения. Война отобрала у меня сына и научила меня ценить то, что действительно важно.

Мои глаза защипало от слез, когда я вспомнила, что лгала этой женщине с самой первой нашей встречи. Лгала так складно, что почти забывала об этом, проживая счастливую жизнь, предназначенную Вивиан.

– Я очень тронута, – сказала я. – Ты знаешь, что я потеряла маму много лет назад, – так приятно снова чувствовать себя частью семьи.

Это и правда было удивительно приятно. Я и сама привязалась к Кэтрин и Джорджу.

Но что мне было делать со своей любовью к Людвигу? Сейчас мне стоило смотреть на вещи реально. Возможно, Людвига уже не было на этом свете. Но даже если он погиб, разве смогу я счастливо жить здесь до конца своих дней и разыгрывать комедию – притворяться Вивиан? Разве смогу вечно мириться с чувством вины за то, что лгу Кэтрин и Джорджу?

Этого я не знала, но в одном была уверена: не могла даже представить, что когда-нибудь расскажу им правду. От одной мысли об этом мне становилось тошно.

Наутро меня разбудил шум проливного, барабанящего по стеклам дождя. Едва проснувшись, я услышала топот маленьких ножек Эдварда в детской, – и тут же позвонила в колокольчик, чтобы насладиться уединенным завтраком со своим малышом.

Утро мы провели за пазлами и деревянными кубиками. К полудню дождь прекратился, солнце неохотно выползло из-за туч.

Я знала, что Генри уехал первым поездом, оставив Клару с нами. Одному богу было известно, как долго нам предстояло жить под одной крышей, поэтому я решила сделать шаг ей навстречу – попробовать наладить контакт.

Эдвард с няней обедал в детской, а я спустилась по парадной лестнице и прошла через мраморный вестибюль. Стол уже накрыли к обеду, но за ним никого не было. Тогда я заглянула в гостиную, где обнаружила Кэтрин, Джорджа и Клару.

– Вивиан! – улыбнулась Кэтрин. – Заходи, посиди с нами. Как там Эдвард?

– Как обычно, неугомонный. Мы построили башню из кубиков – и он тут же с огромным удовольствием ее разрушил.

– Весь в Теодора, – заговорщицки подмигнула мне Кэтрин. – Няня всегда ругала его за подобные выходки. Бескомпромиссная была женщина, помнишь, Джордж?

Он опустил газету:

– Что-что, дорогая?

– Я сказала, что няня Теодора была совершенно бескомпромиссной. И чувства юмора ей недоставало.

– Уже не помню таких деталей, – ответил он, снова прячась за газетой.

Затем мы коротко обсудили отъезд Генри. Клара говорила со мной прохладно. Наконец Дэвис – дворецкий – объявил, что обед подан, и мы вместе направились в столовую.

Слегка подкрепившись, я сказала, что собираюсь прогуляться с Эдвардом к пруду – хотела показать ему взъерошенных дождем уток. Я уже была на лестнице, когда заметила, что Клара идет за мной.

– Вивиан.

Остановившись на лестничной площадке, я обернулась.

Она не торопилась догонять меня.

– У тебя остался кто-нибудь в Лондоне? Родные?

– Нет. Блиц отнял у меня и отца, и сестру. А все мои родственники по материнской линии живут во Франции.

– Матери у тебя тоже нет, насколько я знаю?

Ее резкие слова острым ножом рассекли мое сердце:

– Нет. Она погибла в автокатастрофе много лет назад.

– Точно. Ушла со скандалом, я правильно помню? В любом случае прими мои соболезнования, – без особой теплоты отчеканила Клара.