Мера бытия

Не долетев несколько метров до Сергея, грянул взрыв гранаты. В лицо ударил грязно-оранжевый клубок дыма.

Сергей обернулся глянуть на Ваню. Извиваясь всем телом, тот полз к самолёту. Взрыв гранаты плоско прижал его к земле, и Сергей испугался, что Ваньку убили. Но он снова задвигался, упорно продвигаясь вперёд.

Где-то в мешанине боя, у другого края взлётной площадки с грохотом взметнулось вверх алое пламя уничтоженного истребителя.

Подгоняя Ивана, Сергей закричал:

— Давай, Ванька! Жми!

Сергей видел, как вокруг него падали люди. Остервенело трещал ручной пулемёт Ненашева. Вырос ещё один столб разрыва. Ещё один самолёт разлетелся в клочья, а Ванька всё медлил. Да что же он?

— Давай!!!

От сильного удара в спину автомат в руках Сергея описал дугу. Он почувствовал, как потемнело в глазах, но через эту пелену он всё же видел, как Ванька, приподнявшись, бросился к самолёту и исчез в глубине кабины. Уши налились низким, гудящим звоном. Сергей с трудом разогнулся и упёрся ногами в снег. Перед глазами качались серые мундиры немцев, которые не успели надеть шинели. Концентрируя взгляд, Сергей всадил очередь в скопление немцев. Несколько тел упало, он снова выстрелил. И почти сразу в небо взвился вихрь Ванькиного взрыва. Выслепив глаза, косматый чад дохнул жаром в лицо. Страшным толчком Сергея подкинуло вверх и швырнуло на землю. От резкого рывка автомат выбил очередь, обрушив сверху чьё-то тяжёлое, серое тело. Скосив глаза, Сергей увидел, как горит истребитель, а по снегу к нему ползёт Ванька.

Потом, когда чьи-то руки поволокли его по снегу, спине стало горячо и больно.

* * *

Из ленинградской хроники от 12 декабря.

Суббота.

Большую потерю понесли сегодня ленинградские партизаны. В бою с карателями погиб командир 4-го отряда 1-го отдельного партизанского полка Герой Советского Союза Михаил Харченко. Многие ленинградцы знали его. Весной этого года он сопровождал обоз с продовольствием, собранным для осаждённого города колхозниками Партизанского края.

Сегодня же за линией фронта, в городе Острове, погибла партизанка Клавдия Назарова. Перед казнью фашисты обещали даровать ей жизнь, если она выдаст своих сообщников. Однако, не сломив отважную патриотку пытками, они не купили её и посулами. Девушка ни словом не обмолвилась о том, кому передавались разведывательные сведения, которые собирала руководимая ею молодёжная группа. Гитлеровцы казнили Клаву Назарову на базарной площади. Прежде чем затянулась петля, девушка успела крикнуть людям, согнанным к месту казни:

— Победа будет за нами![59]

* * *

И вот снова канун Нового года — тысяча девятьсот сорок третий.

Ленинград встречал его воинскими колоннами и вереницами боевой техники, которые потоком шли через город. Танки тянули на лафетах орудия, прикрытые брезентовой маскировкой; низко над городом летели эскадрильи самолётов со звёздами на крыльях и круглосуточно сновали гружённые полуторки. В эти дни Ленинград представлялся Варваре Николаевне раненым богатырём, который стискивает свои гранитные кулаки, чтобы встать во весь рост и с неотвратимой беспощадностью сокрушить вражью силу.

Она выглянула на улицу.

Снегопад закончился, и белый двор купался в лунном свете. На заиндевелой стене чёрными квадратами выделялись пятна оконной светомаскировки и выщербленные проёмы выбитых стёкол. Лёгкий ветер крутил в воздухе дымки от буржуек. Где дым — там жизнь. Там не спят, а ждут прихода Нового года. Варвара Николаевна знала наверняка, что под бой кремлёвских курантов ленинградцы дружно загадают одно-единственное желание о мире — великое и безбрежное.

Опустив штору, Варвара Николаевна достала из буфета парадный сервиз, ещё Кузнецовский, от бабушки, и накрыла стол на четыре персоны: для Серёжи, Катеньки, Ефима Петровича и себя. Под тарелки положила льняные салфетки, чуть помятые из-за отсутствия крахмала. Вилки с костяной ручкой начищены мелом, ножи наточены наждачной бумагой.

На закуску будет бутерброд с тонким пластиком варёной колбаски, картошка, квашеная капуста и банка частика в томате. К празднику карточки отоварили красным вином. Завтра его можно будет обменять на продукты.