Мера бытия

— Назад! — Он был не в себе, глаза лихорадочно горели. — Немедленно проверь рацию, проверь питание.

Катя порадовалась, что успела застегнуть футляры, потому что рация и батареи работали безупречно, шкала светилась. Закрепив антенну в щели скалы, она мучительно долго вызывала штаб.

— Я Стриж, я Стриж…

Сигнал не проходил, хоть плачь. Она украдкой перекрестила передатчик.

Один из лётчиков, представившийся младшим лейтенантом Кононовым, перевязал рану майору Зубову. Имя второго лётчика звучало красиво и необычно — Ринат. Называясь, он попробовал улыбнуться замёрзшими губами:

— Лейтенант Ринат Валиулин.

Потом лётчики ушли и вернулись одетые в немецкие шинели. Выражение их лиц было смущенное и злое.

— Я Стриж, я Стриж.

Если бы азбука Морзе умела кричать, то Катин вопль услышали бы на другом конце света. Устойчивый сигнал пришёл вместе с гулом моторов.

— Наши летят! — воскликнул лейтенант Валиулин. — Вижу эскадрилью «Петляковых», за ними «Яки». Ура!

— Тихо, лейтенант. — Голос майора звучал глухо, но твёрдо. Он поддержал рукой голову. — Не мешай радисту.

Катя прижала к уху наушники и сразу услышала позывные стрелка:

— Я Град, я Град. Нахожусь над целью.

— Я Стриж. Вас вижу. Цель справа. Напротив полыньи в озере. Там остатки самолёта.

Едва низкий самолётный гул заполнил собой всё пространство над озером, из скалы по бомбардировщикам ударили зенитки. И сразу же оглушительно и страшно начали взрываться наши бомбы. Воздух гремел и пылал, скручивая дым в чёрные канаты, прошитые огненными брызгами. Земля под ногами ходила ходуном. Вверх летели камни, комья промёрзшей земли, лёд, снег. По щекам хлестал горячий ветер.

— Первое звено отбомбилось, сейчас пойдёт второе! — проорал сержант Кононов, выглядывая из щели между скал.

Майор Зубов выдвинулся вперёд, отстранив Катю ладонью.

— Уходим, быстро.

Они побежали вперёд, вдоль береговой кромки, не обращая внимания на таблички заграждения. Немцев нигде не было.

Отсюда хорошо виделось, как бомбардировщики заходят на второй круг.

— Пешечки, дорогие пешечки, — ласково бормотал Ринат. — Эх, и отличная машина — Пе-2, руки сами к штурвалу тянутся.

В уши жаркой болью ворвалась мощная волна взрыва. Она шла от места попадания как рокочущий вал, сметающий с лица земли всё живое. Чтобы не лопнули барабанные перепонки, Катя открыла рот, увидев, что лётчики тоже разинули рты, а майор с восторгом в голосе закричал:

— Бомба попала в склад снарядов. Быстро зарывайтесь в снег!

Он тяжело навалился сверху на Катю, прикрыв её своим телом. Нога неудобно подвернулась в коленке, но майор не позволял шевелиться, пока самолёты не улетели. Взрывы не прекращались, и небо закрывала чёрная туча.

Майор выпрямился. Окровавленный, с чёрным отёком на половине лица. Лейтенант Валиулин поддержал его под руку.

Майор вытер разбитую губу:

— Я поздравляю вас, ребята!

Он кричал, но Катя его еле слышала. Она смотрела на холодное солнце, прорывающееся сквозь жирно поблескивающий дым, и чувствовала себя так, словно у неё вдруг выросли два крыла. Хотелось сжать кулаки, петь, прыгать, стрелять в воздух.

Вместо этого Катя обтёрла снегом лицо и начала сворачивать рацию. Майор сказал, что предстоит добраться до партизан, а оттуда их разведгруппу переправят самолётом. Четыре человека были десантированы сюда, и четыре человека отправляются обратно, только теперь в другом составе.

При мысли о Мохове и Пидкиймухе у Кати задрожали губы, и она приложила к ним палец, чтоб не всхлипнуть.

* * *