Читаем Мемуары ротного придурка полностью

На обратном пути Колька вдруг соскочил с повозки и подобрал валявшуюся на обочине старую противотранспортную мину. Нужна она ему была как собаке пятая нога... Он сказал, что, мол, штуковина эта с каким-то секретом, мол, капитану будет любопытно на нее взглянуть. Возвратившись в усадьбу ксендза, мы сразу поняли по лицам наших, что операция прошла успешно. Я видел, как из подвала вышли, смеясь, Бес со старшиной, а Колька туда спустился.

Едва я успел войти в дом, как он закачался, словно при землетрясении. Меня швырнуло на пол. Когда я пришел в себя и выбежал наружу, на месте подвала дымилась огромная воронка...

В подвале находилась целая бочка взрывчатки, больше ста килограммов. Только я один знал, почему она взорвалась: сработала злополучная мина, которую Колька принес...

Вместе с командиром роты погибло у нас пять человек. От Кольки нашли лишь одну ногу и медаль "За оборону Кавказа". А все трофеи были уничтожены взрывом.

ЧП расследовал сам капитан Скопцов, но до "операции" в костеле он так и не докопался. После этого взрыва саперная рота из полуразрушенной усадьбы ксендза перешла в другой дом, а в усадьбу вернулась сумасшедшая старуха. Мы слышали, как она кричала: "Кара Боска! Кара Боска!"

- Накаркала, старая карга, - ругался Бес.

Тогда я подумал, что если бы Бог послал наказание, то по справедливости погибнуть должны были не капитан и Колька, а Бес со старшиной.

КАК Я СТАЛ ВОРОМ И ВСТУПИЛ В РЯДЫ ПАРТИИ ЛЕНИНА – СТАЛИНА

После трагического ЧП, унесшего в братскую могилу получившего майорское звание юного Семыкина, Кольку и еще нескольких старых саперов из нашей роты, капитан Скопцов свою угрозу осуществил: меня перевели в стрелковую роту.

Новый полковой инженер капитан Брянский с особистом отношений портить не захотел и отдал меня без всякого сопротивления.

В полку меня уже все знали, так что не успел я появиться во 2-м стрелковом батальоне, как меня сразу же назначили ротным писарем. И снова я столкнулся с Особым отделом в лице батальонного опера лейтенанта Забрудного, между прочим, моего старого знакомого.

Когда я прибыл в полк, 3абрудный был ротным придурком и тоже ходил в писарях. Потом он заболел поносом и надолго выбыл в медсанбат, кантовался в дивизионных тылах, затем попал на какие-то курсы особистов и возвратился в полк младшим лейтенантом. Этот ухарь был явным антисемитом.

- Я вашего брата знаю! - говорил он всегда, подобно Мильту. (Кстати, Забрудный был казак, но с Кубани.)

В стрелковой роте доверенным лицом Особого отдела являлся писарь, через которого опер держал связь со своими людьми. Теперь пришлось работать в системе лейтенанта Забрудного, а она ни в какое сравнение с системой капитана Скопцова не шла - Забрудный в основном пьянствовал.

Старшиной роты оказался сержант Волков, который отсидел пять лет за групповое изнасилование. Он, конечно, тоже оказался агентом Особого отдела, и мы с ним договорились друг дружку не продавать Забрудному.

Ротному писарю-каптенармусу приходилось заниматься не столько писаниной, сколько хозяйственными вопросами, боеснабжением и оружием. И тут запросто можно было загреметь в штрафную роту. Потери личного состава в боях были очень высокими. Оружие, числившееся за убитыми и ранеными, кровь из носу нужно было возвращать на полковой склад, а его всегда недоставало, потому что его бросали где попало.

Старшины и писаря подбирали его где только могли - и на передовой и в тылах.

Но в нашей роте дефицита не было. Моему старшине пригодился тюремный опыт, он просто-напросто оружие воровал там, где оно плохо лежало. А что было делать?

Мне тоже в этих операциях приходилось участвовать. Мы уезжали обычно на ротной повозке в тылы, подальше от передовой - там ротозеев было больше. Однажды, например, у артиллерийской батареи все винтовки сперли. Пока старшина заговаривал зубы артиллеристам, наш ездовой охапками перетаскивал их оружие в повозку, а я в это время стоял на шухере.

Но не только мой старшина был такой хитрый. Воровство оружия приняло столь массовый размах, что по армии вышел приказ: оружие сдавать на склады только в соответствии с номерами, которые записаны в ротных ведомостях.

Однако мой старшина и тут нашел выход - на складе у него были свои ребята. Он их взял на "водочное довольствие", и в благодарность они засчитывали ему оружие с чужими номерами.

Перейти на страницу:

Похожие книги