Мемуары ротного придурка

Конечно, они быстро установили, что мы солдаты, а не бандеровцы, но заявили, что мы арестованы за неподчинение контрольно-пропускным постам и за то, что едва не сбили пограничника при исполнении обязанностей. Власюка же с его злополучной гранатой от нас отделили как гражданское лицо.

Если бы не мундир товарища Сталина, и шоферу, и всем нам за решеткой сидеть. Однако пограничное начальство не решилось брать на себя ответственность за столь деликатное дело, как позолота мундира всенародного депутата. Часа через три мы были отпущены из-под стражи, но почему-то без Власюка. Лейтенант, сбавив тон, сказал, что постам дано указание нашу машину больше не задерживать, но посоветовал на ночь глядя через перевал не ехать. (В таком случае мы могли спокойно возвращаться назад.)

Я принял решение ехать, не дожидаясь Власюка, чтобы не терять времени. За четверть часа до нас на перевал пошла воинская автоколонна, следовавшая на Мукачево. Файзуллин дал полный газ, чтобы догнать ее. Дорога петляла, поднимаясь в гору, и вдруг в сумерках на последнем повороте какие-то солдаты опять преградили нам путь, размахивая автоматами и что-то крича. Мы подумали, что это снова пограничники выпендриваются. Шофер притормозил, а Петька с машины обложил их трехэтажным да еще прикрикнул:

- Брысь с дороги, вас что, приказ не касается?!

- Какой еще приказ?! - закричали те.

- Мы за краской для товарища Сталина! Понятно?! - заорал Петька.

- Видал я твоего Сталина в гробу! А ну слазь!!! - услышали мы.

"Бандеровцы!" - пронеслось у меня в мозгу. В этот момент шофер не растерялся и дал такой газ, что мы со скамеек послетали в кузов и оружие у всех попадало из рук.

Вслед нам поднялась пальба, но наш "Студер" успел вырваться из бандеровской засады. Видимо, бандеровцы по колесам били: машину стало заносить. Вдруг кузов дал резкий крен, и я полетел за борт...

Очнулся я в палате Коломыйского военного госпиталя в День выборов в Верховный Совет СССР и узнал, что машина наша перевернулась и мы почти все попали в "наркомздрав", за исключением шофера Файзуллина - бедолага в "наркомзем" угодил...

У меня оказалось сотрясение мозга, перелом левой ключицы и правой руки; у Петьки обе руки тоже не действовали на нервной почве. Еще двое ребят получили тяжелые травмы.

Так мне и не удалось довести мундир всенародного депутата до блеска в соответствии с указанием товарища Н. С. Хрущева. При выполнении этого задания я выбыл из строя в бою с бандеровцами, выполнив до конца свой патриотический долг перед Родиной.

В День выборов мы, пятеро героев бандеровского фронта, как и весь советский народ, отдали свои голоса за кандидатов сталинского блока коммунистов и беспартийных. За меня и двоих, еще не пришедших в сознание, проголосовал Петька, опустив наши бюллетени в переносную урну зубами. Наблюдавшие эту картину члены избирательной комиссии не смогли сдержать слез...

Читатели ошибаются, ежели полагают, будто прискорбное ЧП, из-за которого я едва не загремел в "наркомзем" в мирные дни, было последним в ряду моих фронтовых злоключений. Вроде бы все обстояло благополучно: прямо в госпитале медкомиссия наконец признала меня полностью непригодным к военной службе, и мне снова выдали "белый билет".

Но перед самой демобилизацией я опять чуть было сотрясение мозга не получил, когда узнал, что в День выборов в Верховный Совет СССР попал в ЧП пострашнее бандеровской засады, за которое в лучшем случае мог угодить в ГУЛАГ заодно с бандеровцами...

По словам лейтенанта Леплянского, приехавшего нас навестить уже спустя месяц после выборов, дело было так.

Когда он получил телефонограмму о нападении бандеровцев на нашу автоколонну и о боевых потерях, было решено портрет всенародного депутата вывесить на всеобщее обозрение без позолоты - за неимением другого выхода. Пятиметровый портрет целые сутки возвышался над всей округой, олицетворяя "морально-политическое единство советского народа под солнцем самой демократической в мире сталинской Конституции", как восторженно откликнулась на это событие районная многотиражка.

На избирательном участке, охрана которого была поручена нашему взводу и взводу погранвойск, шли последние приготовления к выборам. И только в этот момент, когда ничего уже нельзя было изменить, в портрете всенародного депутата генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина вскрылась вопиющая ошибка. Никто - ни лично товарищ Н. С. Хрущев, ни обкомовское и райкомовское начальство, ни агитаторы, ни избирательная комиссия, ни сам я, наконец, художник от слова "худо", не заметили, что на портрете мундир товарища Сталина застегнут по-женски, на левую сторону! Мало того, высокие правительственные награды висели на мундире в обратном порядке, в нарушение установленного Президиумом Верховного Совета статуса: звезда Героя Советского Союза оказалась на правой стороне и т. п.!