Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Эта книга выглядела полностью каллиграфически и в ручном переплете, и кто знает, как давно она была собрана. Страницы внутри были уже слабыми и высохшими, как будто одно прикосновение могло заставить их порваться. Он слишком долго хранился в ящике, и никто не проверял его, а горный воздух был влажным, поэтому страницы уже давно начали скручиваться, и многие слова выцвели.

Но это нисколько не испортило настроение Сюэ Сяня — в любом случае, половина текста в книге была для него совершенно неразборчивой.

Книга содержала не что иное, как тот же архаичный шрифт, который был высечен на стене в «Пещере сотни насекомых». А другая половина текста была аннотацией, переводившей этот странный сценарий.

Содержание книги было чрезвычайно тщательным и подробным: ясно, что человек, писавший ее, обладал уравновешенной и устойчивой личностью, проявлявшей большое терпение.

Сюэ Сянь поспешно пролистал страницы к последней странице, и в нижнем углу, там были — единственные два символа, которые его научили читать — подпись автора, Тхондэн.

Еще когда он перешёл в жу-мо на горе Цзянсун, связь, установленная кулоном из медной монеты, означала, что он видел некоторые из последних воспоминаний, которые хлынули обратно в разум Сюань Миня, когда последняя печать монеты была сломана. Когда Сюэ Сянь восстановил контроль, он вспомнил то, что видел, и более или менее соединил воедино историю унаследованной личности Великого Жреца Тхондэна.

Исходя из всего этого, казалось, что Тхондэн, построивший Пещеру Сотни Насекомых, и Тхондэн, написавший эту книгу, были одним и тем же человеком — первым Тхондэн.

Сюэ Сянь никогда не встречал того оригинального Тхондэна, но из этой книги он не казался злым человеком. По крайней мере, он был хорошим учителем.

Найдя эту книгу, Сюэ Сянь не стал откладывать дальнейшие действия. Он вытащил нанесенные им мазки и, изучив содержание книги Тхондэна, сопоставил каждый символ архаичного письма с его современным китайским эквивалентом. Он не останавливался и не отдыхал — четыре дня спустя он смог понять каждое слово сообщения на стене.

А потом он просидел у стола в тишине всю ночь…

Кто-то, не сказав ни единого слова, решил нести бремя всех несчастий и бедствий бесконечной жизни Сюэ Сяня, чтобы он больше не нуждался в боли; и не просил ничего взамен.

Если бы Сюэ Сянь не понял, что означает текст на стене, возможно, он провел бы остаток своей жизни в неведении относительно того, что Сюань Минь сделал для него…

Как он мог бросить такого человека?

Даже если Сюань Минь перейдет в следующую жизнь, Сюэ Сянь сможет найти его снова. Но Сюань Минь даже не вернулся в колесо жизни; не он может. От самой высокой точки на небе до самого глубокого моря, где бы Сюань Минь ни находился, он собирался найти его и вернуть обратно.

******

В глухих горах снова пошел снег. На этот раз не такой, от которого сердце замерзает, а такой, который падает лист за листом, кристально чистый и совершенный, принося с собой чувство облегчения и даже прилив тепла.

— Сегодня канун Нового года, — сказал Тхондэн, стоя у двери, заложив руки за спину. Глядя в небо и наблюдая, как снежные водовороты падают на землю, он внезапно спросил Сюань Миня:

— Думаю, я забыл. Какой сейчас год?

Сюань Минь все еще сидел в зале, медитируя: боль, которую он пережил, была настолько сильной, что ему потребовалось некоторое время, чтобы полностью исцелиться. В настоящее время он не мог легко перешагнуть куда-нибудь и по желанию поднять материальный объект, в отличие от Тхондэна.

Хотя Сюань Минь выглядел сидящим на молитвенном коврике, на самом деле он парил немного над ним.

Даже самая легкая и тонкая игла, если положить ему в ладонь, не сможет взять ее. Игла выпадет из его призрачной руки и упадет на пол.

Услышав вопрос Тхондэна, Сюань Минь закрыл глаза и ответил:

— Двадцать третий год эры Тяньси. После сегодняшнего дня он будет двадцать четвертым.

Черные глаза Тхондэна отражали мерцание чистого белого снега и были глубокими, как озера; ему казалось, будто проходят сотни лет каждый раз, когда он моргал своими глазами. После долгого молчания Тхондэн сказал:

— О, Тяньси…

Он звучал так, словно хотел сказать больше, но, сказав эти первые слова, снова замолчал. Сюань Минь не знал, о чем он думал — возможно, он просто собирался вздохнуть о том, как быстро идет время.

— Снегопад продлится всю ночь. Доброе предзнаменование, — добавил Тхондэн. Он повернулся, готовый вернуться в зал и продолжить дискуссию со своим учеником, но, прежде чем он смог двинуться с места, он внезапно услышал могучий звук грома, раздавшийся с небес.

Гром раздался из ниоткуда, без предупреждения. Это было настолько неожиданно, что не могло быть стихийным штормом.

Как только он услышал гром, Сюань Минь внезапно открыл глаза, которые он держал закрытыми в течение нескольких недель медитации.