Меч Шаннары

Почти восемь часов доблестные защитники города удерживали войско, превосходящее их численно в двадцать раз. Они обрубали веревки и сбрасывали вниз лестницы; ни разу северянам не удалось пробить брешь в обороне Пограничного Легиона. Сколько солдат Легиона отличились в этом бою! Восемь часов они бились с врагом, не позволяя себе и минутного отдыха, зная, что, если они проиграют, им не будет пощады. Но в конце концов северяне прорвались на левом фланге. С ликующими воплями в предвкушении быстрой победы они устремились на плато.

Теперь, когда Актон погиб, Фандвик остался единственным командующим на этом участке тирзисской обороны. Он лично повел своих измученных солдат наперерез северянам. Завязался жестокий бой: северяне, опьяненные первым успехом, сражались с особенной яростью. Потери обеих сторон были огромны. Доблестный Фандвик погиб одним из первых.

Балинор тут же направил туда резервный отряд, но в это время враг прорвался еще в двух местах и смял весь левый фланг тирзисской обороны. Балинор понимал, что его войско больше не сможет удерживать внешние укрепления, и тут же разослал гонцов с приказом начинать организованное отступление в город.

Это была горькая минута для южан: Пограничному Легиону пришлось отступить за внешнюю стену, оставив плато врагу. Балинор думал, что северяне тут же пойдут на штурм городской стены, но те пока успокоились на достигнутом. Разрушив оборонные укрепления тирзисцев, воины северной армии соорудили перед внешней стеной, за пределом досягаемости стрел лучников Легиона, низкие валы. Измученные солдаты Пограничного Легиона молча наблюдали за действиями неприятеля с вершины городских стен. Над землей сгущались сумерки, скоро станет совсем темно. Северяне разбили лагерь у самого подножия утеса, кое-где уже загорелись сторожевые костры.

Гномы и тролли быстро спустили на равнину подвесные мосты, укрепив их снизу камнями и бревнами, оставшимися от сожженных штурмовых платформ. Потом на виду у защитников города северяне протащили через лагерь три громадные осадные башни-тарана, каждая — высотой чуть ли не с внешнюю стену, и поставили их на дальней границе лагеря, но так, чтобы их можно было разглядеть с городских стен. Ясно, что это был прием психологического давления на защитников осажденного Тирзиса.

Из сторожевой башни над городскими воротами Балинор бесстрастно наблюдал за манипуляциями неприятеля. Он принялся было обдумывать план ночной вылазки в лагерь северян, чтобы поджечь осадные башни, но быстро отказался от этой цели. Наверняка враг ждет от него чего-то подобного и на всю ночь установит тщательное наблюдение за городскими воротами. Возможно, когда северяне пойдут на штурм, воинам Легиона удастся поджечь тараны так же легко, как и передвижные мосты. А почему нет? Так они и сделают.

Нахмурившись, Балинор покачал головой. Во всей тактике северян было что-то странное, но король Каллахорна никак не мог понять, что именно. Вряд ли они надеются, что тараны пробьют внешнюю стену. Они должны понимать, что это им не удастся. Значит, у них на уме что-то другое. Уже в сотый раз Балинор задал себе вопрос, успеет ли эльфийская армия вовремя добраться до осажденного Тирзиса. Эвентин не должен подвести. Коротко распорядившись выставить на ночь двойные дозоры, король Каллахорна пригласил своих друзей и командующих Легионом, стоящих тут же, в башне, отужинать с ним.

Небольшой отряд всадников, скрывшись в густой роще на вершине низкого горного кряжа в нескольких милях к западу от Тирзиса, с ужасом смотрел на кровавую битву внизу. Смеркалось. Северяне уже готовились к завтрашнему штурму: отсюда, с горы, были хорошо видны три громадные осадные башни.

— Нужно послать к ним гонца, — прошептал Джон Лин Сандор. — Балинор должен знать, что наша армия уже вышла.

Флик выжидающе посмотрел на Эвентина. Король, не отрываясь, глядел на осажденный город внизу, его глаза сверкали.

— Я верю, что армия вышла, — едва слышно пробормотал эльфийский король. — Брина нет уже три дня. Если завтра он не вернется, я пойду сам.

Джон Лин положил широкую ладонь на здоровое плечо своего друга и короля.

— Ты еще слаб, Эвентин, для такого похода. Твой брат не может тебя подвести. А Балинор — опытный воин. Ни разу за всю историю Тирзиса враг не входил в город. Легион продержится. Они выстоят.

Флик вновь взглянул на город и вспомнил о друзьях. Менион сейчас должен быть в Тирзисе. Горец, конечно, не может знать, что стало с Фликом и где сейчас Эвентин. Интересно, подумал долинец, куда подевался Алланон? Когда Флик вернулся с отрядом эльфов, друид безо всякой на то причины покинул их и ушел в неизвестном направлении. Хотя Алланон с самого начала открывал им далеко не все, он никогда не уходил, не объяснив если не зачем, то хотя бы куда он идет. Может, друид сказал Эвентину…

— Город окружен. Там везде — посты, — заговорил Эвентин. — Нам будет сложно прорваться сквозь вражеские кордоны. Но ты прав, Джон Лин, Балинор должен знать, что мы не забыли о нем.