Меч Шаннары

Шиа и Панмон Крил шагали за Кельцетом, держа за спиной будто бы связанные руки. Вор тревожно оглядывал темные стены скал по обеим сторонам узкого ущелья. Уловка сработала прекрасно. Со стороны все смотрелось так, словно отряд троллей ведет в Царство Черепа двух пленных южан. Подойдя к южному берегу Леты, тролли и их молчаливые пленники сели на широкий плот, и безгласный паромщик — согбенное создание, больше похожее на зверя, чем на человека, с лицом, скрытым в густой тени капюшона, и скрюченными руками, покрытыми чешуей, — перевез их на другую сторону отравленной реки. Пассажиры чувствовали себя неуютно, одно только присутствие этого странного кормчего вызывало у них отвращение. Даже суровые воины-тролли с облегчением вздохнули, когда паромщик, высадив их на другом берегу, вместе со своим плотом скрылся в ядовитом тумане. Теперь они оказались действительно отрезанными от всего остального мира; только темные воды Леты еще виднелись сквозь серую дымку, повисшую в воздухе. Впереди громоздились чудовищные утесы Кряжа Ножа, черные пальцы скал разрывали туман, впиваясь в сумрачное полуденное небо севера. Отряд молча вступил в ущелье и углубился в запретные владения Ведуна-Владыки.

Ведун-Владыка. С самого начала, с того дня, когда Алланон рассказал Шиа о его происхождении, долинец чувствовал, что все будет именно так, что ему придется встретиться лицом к лицу с этим ужасным созданием, Властелином Духов, который стремился его уничтожить. Все предыдущие события и даже само время слились в какой-то единый импульс, точку во времени и пространстве. Близился час ужасного столкновения. Шиа придется встретиться с Ведуном-Владыкой на этой дикой, пустынной земле. С ним нет даже его друзей — только отряд горных троллей, разбойник с большой дороги и загадочный, ждущий часа мести гигант. Кельцету, кавалеру Черного Айрикса, судьи-старейшины без разговоров выделили небольшое подразделение троллей-воинов, поверив ему на слово, что ничтожный долинец, которого нужно сопроводить в Царство Черепа, способен убить бессмертного Брону.

Выяснилась и судьба Ола Файна. За час до того, как тролли схватили самого Кельцета и двоих его спутников, гнома поймали в том же ущелье и отвели под стражей в главный лагерь. Собрание вождей тут же заключило, что гном — совершенно невменяем. Он то и дело бормотал о сокровищах и тайнах, на его желтом лице застыла искаженная, дикая улыбка. Гном разговаривал сам с собой, то и дело яростно стряхивая с себя каких-то невидимых ползучих гадов. Его единственной связью с реальностью был, похоже, старинный меч в потертых ножнах; Ол Файн так вцепился в него, что даже тролли не смогли отобрать клинок у слабосильного гнома. В конце концов ему позволили держать при себе этот бесполезный кусок металла. Около часа назад Ола Файна отвели в крепость Ведуна-Владыки.

Ущелье вилось, образуя то широкий проход, то сужаясь до тесной расщелины в скалах. Кое-кто из троллей бывал здесь и раньше, и они уверенно вели своих товарищей вперед. Сейчас время решало все. Как только Ведун-Владыка услышит об Оле Файне и о древнем мече, над которым гном так трясется, он тут же поймет что к чему и Меч Шаннары сгинет где-то в каменных лабиринтах крепости Властелина Духов.

При одной мысли об этом Шиа невольно вздрогнул, ведь тогда они идут на верную смерть. Похоже, Ведун-Владыка заранее знал каждый шаг маленького отряда, вышедшего из Кальхавена в Паранор: всякий раз их поджидала ловушка. И теперешнее предприятие казалось долинцу настоящим безумием. Но даже если у них все получится, если Шиа в конце концов завладеет Мечом Шаннары… что тогда? Долинец про себя усмехнулся. Разве он сможет выйти один на один с Ведуном-Владыкой, без Алланона, без малейшего представления о том, как пробудить скрытую силу легендарного талисмана?

Шиа не знал, что собираются делать его спутники, но для себя уже все решил: если каким-то чудом неуловимый клинок попадет к нему в руки, он попытается убежать. Остальные пусть делают что хотят. Долинец был уверен, что Панмон Крил поддержал бы этот план, но с начала похода в Царство Черепа они обменялись едва ли десятью словами. Шиа чувствовал, что в первый раз за всю свою жизнь, полную страшных опасностей и ужасных приключений, Панмон не на шутку перепугался. Но все же пошел с Кельцетом и Шиа, пошел, потому что они — его друзья и еще потому что гордость не позволила бы ему оставаться в стороне, пока его товарищи рискуют жизнью. Его единственной заботой было выжить любой ценой, но даже жизнь не стоила стыда и позора.