Меч, рассекающий листья

– Нет. Это мне Рыжий рассказал. Он по оружию продвинутый неслабо. В Японии осталось всего сто мечей, которым нет цены. Японцы на них молятся. И у каждого есть имя, как у человека. А один, он в императорской коллекции хранится. Прикинь, ширина лезвия всего два сантиметра, а толщина два с половиной миллиметра. Вот это оружие! Я вообще не представляю, что это за сталь. Инопланетная, наверное. Это толщина в четыре бритвы. И ему восемьсот лет. Мы тогда в набедренных повязках бегала. В Риме помои на голову из окон выливали, а в Японии уже делали в ручную такие клинки.

– Да вы, батенька, русофоб. В который раз убеждаюсь в этом.

– А что делать, Родя. Мне скоро сорок, а в кармане не шиша. Всякая сволочь на «Хамерах» раскатывает, гляди задавит, а я, простой учитель истории, не могу себе даже хату нормальную снять.

– И поэтому ты считаешь всё русское отстоем?

– Совсем я так не считаю. Ты моей фишки не осознал по достоинству. Я знаю, что у славян свои ниньзя были, даже покруче. Они могли под водой сутки сидеть с камышовой трубкой в зубах. А ещё у них такие воины были, берсерки. Их даже свои побаивались. Дак те вообще безбашенные были, когда в раж входили. У них инициация происходила, они даже в зверя могли превратиться на глазах у сородичей. У них было особое сословие просветлённых воинов, которые могли создавать вокруг себя двойников. Натурально. Окружали себя своими копиями и шли на целое войско. Ты про Илью Муромца читал, надеюсь: «Махнул Илья Муромец мечём в одну сторону, переулок вышел. Махнул во вторую – улица». Это не фигура речи. Это образ такой. Всё в натуре было. Один богатырь мог целое войско положить, даже не вынимая меча. Одним голосом в ужас приводил. Они в меч духовную проекцию воплощали, и он в сто раз длиннее становился, образно, конечно. Ты про казачий спас когда-нибудь слыхал?

– Ну так…

– А ты говоришь, русофоб. Мне-то нелегче от этого. Я господину Протасу чемодан денег должен, а ты меня понять не хочешь. Толкнули бы меч япошкам, хватило бы и мне вылезти из долгов и тебе новую хату купить. В этой-то тебе жизни не будет.

– Поздновато забеспокоился. Ты в Питере сидел, и голова у тебя не болела, когда я за тебя долг за квартиру выплачивал.

– А вот и не подерётесь!

8.

Они развернулись. В трёх метрах стоял рыжеволосый парень и прицеливался в них объективом длинноствольной японской камеры.

– На ловца и зверь бежит! Родя, познакомься. Это Витёк. Стоило заговорить о всяких железяках, Витёк тут как тут.

Пока Андрей рассыпался в комплиментах, Витёк несколько раз выстрелил из своего оружия. По его несползающей улыбке Панчик сделал предположение, что тот жизнелюб. Витёк был очень рад знакомству и сразу предложил всем поехать к нему в гости. Они ещё немного постояли на кромке набережной, за короткое время встретив несколько знакомых, после чего Панчик понял, что большую компанию можно уподобить сети для ловли рыбы, где каждая пойманная рыбёшка начинает приманивать других. И так в геометрической прогрессии. Всё как в его беззаботной молодости. Побудь они у утёса ещё полчаса, то для желающих попасть в гости к Витьку не хватило бы и автобуса. Экономя время, они сели на троллейбус, доехали до скучавшей в тихом переулке «Тойёты», и с ветерком прокатились туда, где жил специалист по холодному оружию. По дороге они высадили не смолкавшего ни на минуту Андрея, отчего образовался неприятный, но обычный в таких случаях вакуум. Потом был обшарпанный подъезд, видавший виды разрисованный лифт и железная дверь, которую Витёк открывал тремя ключами, приваренными один к другому.

– Оригинально, – подметил Панчик, глядя, как Витёк побеждает запоры.

– А главное, практично, – согласился Витёк. – Это ещё и неплохое оружие.

– Почему и, – насторожился Панчик, вспоминая недавний разговор с Эйноске.

– А ты поноси в кармане, к примеру, нож. Или нунчаки.

– Стрёмно, согласен.

– А ключи не напрягают. Зато, если что.

– Да, морду расковыряет, будь здоров. А приходилось?

Витёк смущённо улыбнулся и махнул рукой.

– Вообще-то, у нас очень весело. Особенно после двенадцати.

– Ты хочешь сказать, что мне желательно после этого времени здесь не отсвечивать?

– И машине тоже, – кивнул Витёк, приглашая гостя в свою квартиру. – Район у нас весёлый. Особенно в ночное время.

– Ну недаром же его спальным называют, – согласился Панчик, оглядывая жильё своего нового знакомого. Они прошли на лоджию, откуда открывалась удручающая панорама бесконечной стены сомкнутых, как солдатский строй, девятиэтажек. Внизу ещё бегала детвора, приспособив автомобиль Панчика под крепость, из-за которой шла непрерывная стрельба из пластмассовых пулемётов. На лавочках сидели бабуськи, отчего вся картина напоминала идиллию.

– А с первого взгляда мирный райончик.

– А ты приглядись, – предложил Витёк. – На балконы обрати внимание. А я пока на кухне приберусь. Там гора посуды. Вчера сынишка в гостях был. Всё перевернул верх дном.

– Воскресный папа? – догадался Панчик.

– Типа того.