Меч Лета

– Я разве не сказал, что он был несносным? Фригг так тряслась над ним! Бедному деточке снились дурные сны о его грядущей участи. Добро пожаловать в реальный мир, Бальдр! Дурные сны снятся всем! Но Фригг не могла смириться с тем, что её драгоценный ангелочек может ушибить свою ножку. Она заставила всех и всё на свете – людей, богов, деревья, скалы – пообещать не вредить её прекрасному сыночку… Представляешь, чего стоит выбить обещание у скалы? Фригг смогла. И когда она сделала что хотела, боги устроили вечеринку, чтобы это отпраздновать. Они стали кидать в Бальдра всё подряд, просто забавы ради. Стрелы, мечи, камни, друг друга… Ничто не могло причинить ему вред. Этого кретина как будто защищало силовое поле. Ну и… уж извини, но видеть, что наш мистер Совершенство стал ещё и мистером Неуязвимость, было невыносимо.

Я заморгал – у меня заслезились глаза, как будто сам воздух стал едким, пропитавшись ненавистью Локи.

– И ты придумал, как его убить.

– Омела! – Лицо Локи расцвело в радостной улыбке. – Можешь себе представить? Фригг забыла взять слово с этого растеньица. Я смастерил из него стрелу и вложил её в руку брату Бальдра, слепому богу по имени Хёд. Нельзя же, чтобы бедняга пропустил всё веселье и не кинул в Бальдра ничем опасным. Поэтому я направил руку Бальдра, и… в общем, худшие страхи Фригг стали явью. Бальдр этого заслуживал, поверь.

– Потому что был таким красивым и популярным.

– Да!

– Потому что его все любили.

– Точно! – Локи наклонился вперёд и выдохнул мне в лицо: – И не говори мне, что ты сам на такое не способен. Вспомни машины, которые ты вскрывал, людей, которых обворовывал… Ты ведь тырил у тех, кто тебе не нравился, верно? У богатых и красивых снобов-зазнаек, которые тебя бесили!

Мои зубы застучали сильнее:

– Но я никого не убивал!

– Ой, да брось! – Локи отступил на шаг и с разочарованным видом оглядел меня. – Разница-то только в том, кто насколько далеко зашёл… Ну да, я убил бога. Подумаешь! Он отправился в Нифльхейм и стал почётным гостем в чертоге моей дочери. А что сделали со мной? Ты хоть знаешь, как меня покарали?

– Тебя привязали к скале, – сказал я. – И змеиный яд капает тебе на лицо. Я знаю.

– Знаешь? – Локи поддёрнул манжеты, продемонстрировав стёртые в кровь запястья. – Богам мало было обречь меня на вечную пытку – они обрушили свой гнев на моих любимых сыновей, Вали и Нарви. Превратили Вали в волка и с интересом стали смотреть, как он рвёт на части родного брата, Нарви. А потом застрелили волка и выпотрошили его. Боги взяли внутренности моего сына и… – Горло Локи перехватило от горя. – В общем, Магнус Чейз, достаточно сказать, что связали меня не верёвкой.

Что-то у меня в груди встрепенулось и угасло навек – возможно, надежда на то, что во Вселенной существует хоть какая-то справедливость.

– Боги.

Локи кивнул:

– Да, Магнус. Те самые боги. Подумай об этом, когда будешь говорить с Тором.

– Я буду говорить с Тором?

– Боюсь, что так. Боги даже не дают себе труда притворяться, будто их волнует добро и зло, Магнус. У асов так не принято. Кто сильный – тот и прав. Так скажи, ты правда хочешь сражаться на их стороне?

Корабль у меня под ногами задрожал. Палубу стал окутывать туман.

– Тебе пора, – сказал Локи. – Не забудь о том, что я сказал. Ах да, и постарайся получить удовольствие, когда козёл будет делать тебе искусственное дыхание.

– Погоди… что?!

Локи неопределённо пошевелил пальцами, глаза его горели злорадством. Корабль растаял в серой пустоте.

Глава 47. Я провожу сеанс психоанализа козлу

КАК И ПРЕДСКАЗЫВАЛ ЛОКИ, я проснулся нос к носу с козлом.

Признаюсь честно, до этого я целовался только один раз, с Джеки Молотов, за трибунами на школьной дискотеке. Да, я в курсе, что к шестнадцати годам положено иметь в этом деле опыт покруче. Но я в последние несколько лет был немного занят – пытался не сдохнуть на улице и всё такое. Как бы там ни было, не в обиду Джеки будь сказано, искусственное дыхание рот-в-рот в исполнении козла живо напомнило мне о ней.

Я перевернулся на живот, и меня вырвало в реку, очень кстати протекающую рядом. Казалось, все кости у меня сломаны и держатся только на изоленте, которой их кто-то скрепил. Во рту стоял вкус жёваной травы и мелких монеток.

– А, так ты живой, – сказал козёл. Прозвучало это несколько разочарованно.

Рога козла изгибались в разные стороны, образуя фигуру вроде верхней половины песочных часов. В нечёсаной бурой шерсти торчали репьи.

Мне хотелось задать ему тысячи вопросов: «Где я? Почему ты говорящий, если ты козёл? И почему у тебя так воняет из пасти – ты что, мелочи наелся?»

Но первым у меня вырвался другой вопрос:

– Где мои друзья?

– Эльф и девчонка? – уточнил козёл. – А, они умерли.

Сердце у меня подпрыгнуло так, что чуть не выскочило через глотку:

– Что?! Нет!

Козёл махнул рогами, указав в сторону. Там, в нескольких ярдах справа от меня, на каменистом берегу реки лежали Сэм и Хэртстоун.

Я подполз к ним и пощупал у обоих артерии на шее. И чуть снова не вырубился, на этот раз от облегчения.