Меч Лета

Блитцен поправил, пробормотав:

– Некогда было за воротником следить, и без того еле жив остался.

– И дорогой, – продолжала Фрейя, – ты уверен насчёт жилета?

– Да, мама, – буркнул Блитцен. – Насчёт жилета я совершенно уверен. Они снова входят в моду.

– Что ж, наверное, тебе виднее. – Фрейя подмигнула мне. – По части тканей и фасонов Блитцен настоящий гений. Другие гномы не ценят его мастерства, но, по-моему, оно выше всех похвал. Он мечтает открыть собственный…

– В общем, – пожалуй, слишком громко перебил Блитцен, – у нас тут квест…

Фрейя захлопала в ладоши:

– Я знаю! Это так волнующе! Вам нужно собрать сведения о цепи Глейпнир, и вы хотели попасть в Нидавеллир. И, естественно, сперва Мировое Древо привело вас ко мне.

Одна из кошек решила поточить когти о персидский ковёр. Ручная работа стоимостью несколько тысяч долларов полетела коту, то есть кошке, под хвост. Я запретил себе думать о том, что такая киса может сотворить со мной.

– Так вот, госпожа Фрейя, – сказал я, – не могли бы вы нам помочь?

– Разумеется! – ответила богиня. – Но что гораздо важнее – вы можете помочь мне.

– Ну, начинается, – протянул Блитцен.

– Сынок, не забывай о вежливости. Прежде всего, Магнус, ты уже освоился со своим мечом?

На миг я растерялся. Потому что как-то не привык ещё считать Меч Лета своим. Я снял с шеи кулон, и он снова стал мечом в моей руке. В присутствии Фрейи он помалкивал, но мне почему-то казалось, что он прикидывается мёртвым. «Возможно, он боится кошек», – решил я.

– У меня пока не было времени им воспользоваться, – признался я. – Я только и успел, что забрать его у Ран.

– Да-да, я знаю. – Носик Фрейи едва заметно сморщился от отвращения. – А в обмен ты доставил Утгарда-Локи яблоко бессмертия. Пожалуй, не самый мудрый поступок, однако я не хочу критиковать твои решения.

– Ты их уже критикуешь, – буркнул Блитцен.

Богиня сделала вид, будто не услышала:

– По крайней мере, ты не пообещал Утгарда-Локи меня. Обычно-то великаны, если уж называют свою цену, то желают не только яблок, но и моей руки. – Она перебросила косу за спину. – Это так утомляет…

Было очень трудно смотреть на Фрейю – и при этом не пялиться на неё. Её глаза, губы, пупок – куда ни кинь взгляд, начинаешь таращиться как дурак. «Эй, это же мама Блитцена! И моя тётка!» – осадил я себя.

В конце концов я решил смотреть исключительно на её левую бровь. В левой брови не может быть ничего обворожительного.

– Ну, в общем, – сказал я, – мне пока не пришлось никого убить этим бровём… то есть мечом.

Фрейя, сидя на троне, подалась вперёд:

– Убить? О, дорогой, но это же самое меньшее, на что он способен. Твоя первая задача – подружиться с этим мечом. Вы ведь уже друзья?

Я представил, как сижу с мечом в кино на соседних местах, а между нами – ведро попкорна. Или как тащу его за собой на поводке в парк гулять.

– Но как можно дружить с мечом?

– Ах… Ну, раз ты сам не понял…

– Послушайте, тётя Фрейя, – сказал я. – А вы не могли бы взять этот меч на хранение? Это же ванское оружие. А у вас тут тысячи хорошо вооружённых расслабленных воинов, чтобы защитить его от Сурта…

– О нет, – печально ответила она. – Меч уже в твоих руках, Магнус. Ты призвал его со дна реки. Ты заявил на него права. Теперь нам остаётся только надеяться, что Сумарбрандер, Меч Лета, позволит тебе пользоваться им. Беречь его от Сурта – твоя работа до тех пор, пока ты сможешь оставаться в живых.

– Ненавижу свою работу.

Блитц толкнул меня локтем:

– Не говори так, малыш. Клинок может обидеться.

Я посмотрел вниз, на сверкающие руны меча:

– Прости меня, о длинный заострённый кусок железа. Я ранил твои чувства? Но вообще-то, если уж ты можешь позволить или нет кому-то размахивать тобой – не мог бы ты воспротивиться тому, чтобы тобой завладел злой огненный великан? Не мог бы ты захотеть вернуться к Фрейру или к его красавице-сестре?

Меч ничего не ответил.

– Магнус, – сказала богиня, – шуточки тут неуместны. Этому мечу суждено рано или поздно попасть в руки Сурта. Ты и сам это знаешь. Мечу не уйти от своей судьбы, как и тебе не избежать твоей.

Мне представился хихикающий Локи на троне Одина: «Наш выбор определяет детали. Именно так мы восстаём против судьбы».

– Кроме того, – продолжала Фрейя, – этот меч никогда не позволит мне им воспользоваться. Сумарбрандер считает, что вина за его утрату отчасти лежит на мне. Он в обиде на меня не меньше, чем на Фрейра.

Возможно, мне показалось, но меч в моей руке словно стал холоднее и тяжелее.

– Но это же меч Фрейра, – возразил я.

Блитцен досадливо крякнул:

– Был. Я же говорил тебе, малыш: он променял меч на любовь.

Трёхцветная кошка справа от Фрейи разлеглась на полу и потянулась. Её пятнистый животик выглядел очень умильно, если отбросить мысли о том, сколько воинов зараз он способен переварить.

– Когда Фрейр воссел на престол Одина, – объяснила богиня, – он сделал это ради меня. Я тогда переживала тяжёлые времена, бродила по всем Девяти мирам, скорбя и горюя. Фрейр надеялся, что престол Одина поможет ему разыскать меня. Но вместо этого престол показал ему инеистую великаншу Герд, и Фрейр влюбился в неё до безумия.