Меч Лета

Змей разинул пасть и зашипел – от смрадного выхлопа бычьей дохлятины и змеиного яда одежда на мне задымилась. Ополаскивателем для полости рта Ёрмунганд, видимо, пренебрегал, зато зубной нитью пользовался охотно. Его зубы сияли белыми рядами идеальных треугольников. А в розовую пасть запросто поместилась бы вся лодка Харальда. И ещё десяток лодок его ближайших друзей.

Мой мясной крюк засел в глубине пасти, как раз там, где у человека мягкое нёбо и болтается нёбный язычок. И змею, похоже, это не доставляло удовольствия.

Он мотал башкой туда-сюда, возя стальным тросом по зубам. Удочка в моих руках ходила ходуном. Лодку мотало из стороны в сторону, всё скрипело и отлетало, но мы каким-то чудом держались на плаву. И трос почему-то не рвался.

– Сэм! – позвал я тоненьким голосом. – А почему он нас до сих пор не сожрал?

Сэм прижалась ко мне так крепко, что я чувствовал её дрожь:

– Мне кажется, он нас изучает. Или даже пытается заговорить.

– А что он говорит?

Сэм сглотнула:

– Ну, к примеру: «Да как вы посмели?!»

Змей зашипел, выплёвывая комочки яда – они скворча падали на палубу.

У нас за спиной хныкал Харальд:

– Да бросьте же удочку, недоумки! Он нас всех утопит!

Я попытался смотреть змею в глаза:

– Привет, мистер Ёрмунганд. Можно звать вас мистер Ё? Слушайте, мне жаль, что мы вас побеспокоили, правда. Ничего личного. Мы просто использовали вас, чтобы привлечь кое-чьё внимание.

Мистеру Ё моё приветствие не понравилось. Он вскинул башку, воздвигся над нами как башня и обрушился обратно под нос лодки, пустив волну высотой футов сорок.

Мы с Сэм оказались в зоне поражения. Я вместо долгожданного обеда наглотался солёной воды. Мои лёгкие обнаружили, что дышать всем этим невозможно, а глаза словно прошли через хорошенькую автомойку. Но опять же – вот чудеса! – лодка не опрокинулась. Когда пена и бурление улеглись, выяснились три вещи: я всё ещё жив, я всё ещё держу в руках удилище и крюк всё ещё в пасти Мирового Змея. Монстр таращился на меня, всем своим видом говоря: «Как это ты до сих пор не сдох?!»

Краем глаза я видел, как на остров Грейвз обрушивается цунами, погребая под собой маяк. Я что, уже затопил Бостон?

Я вспомнил, почему Ёрмунганда прозвали Мировым Змеем. Вроде бы тело у него такое длинное, что он обвивает всю землю, лёжа на морском дне, как чудовищный телекоммуникационный кабель. И почти всё время он держит сам себя зубами за кончик хвоста. В области сосок я давно уже не эксперт, от своей отучился к двум годам. Но определённо змей решил, что бычья голова стоит перемен в его жизни.

И вот ведь ещё что: если Мировой Змей приходит в движение, то весь мир приходит в движение вместе с ним.

– И что теперь? – спросил я, ни к кому особенно не обращаясь.

– Магнус, – голос Сэм звучал довольно напряжённо, – ты, главное, не пугайся. Взгляни через правый борт.

Я-то думал, что после мистера Ё пугаться уже некого. Но тут в водовороте волн я увидел женщину.

По сравнению со змеем она была совсем дюймовочка – каких-то десять футов росту. Её тело выше пояса закрывала серебристая кольчуга, облепленная рачками. Наверное, когда-то женщина и была красавицей, но с годами её перламутровая кожа поблёкла, глаза цвета водорослей затянула катаракта, а в волнистых прядях наметилась седина – как больные колосья на пшеничном поле.

Ниже пояса дело обстояло вообще странно. Вокруг её талии, как пышные юбки танцовщицы, кружился водяной вихрь, увлекая за собой рыболовную сеть ярдов сто в диаметре. И в сети вертелся настоящий калейдоскоп: куски льда, дохлые рыбины, пластиковые мешки для мусора, автомобильные шины, тележки из супермаркета и прочий плавучий мусор в ассортименте. Когда женщина подплыла к нам, край её сети забулькал у нашего борта и заскрёб по змеиной шее.

– Кто осмелился прервать мой промысел?! – заговорила женщина глубоким баритоном.

Наш инеистый великан опять заверещал писклявым голосом. А я и не предполагал, что наш капитан – чемпион по писклявому верещанию. Харальд неуклюже подобрался к краю борта и швырнул в море горсть золотых монет. После чего повернулся к Сэм и заголосил:

– Скорее, девочка, где моя плата?! Отдай её Ран!

Сэм нахмурилась, но послушалась и кинула пять монет за борт.

Червонцы не потонули. Они, крутясь, втянулись в сеть и влились в мусорную карусель.

– О великая Ран! – заканючил Харальд. – Пожалуйста, не убивай меня! Вот, возьми мой якорь. Возьми этих людей! Можешь даже взять коробочку с завтраком!

– Молчать! – прикрикнула богиня.

Инеистый великан умудрился одновременно съёжиться, простереться ниц и попятиться.

– Я пойду вниз, – прохныкал он. – Помолюсь.

Ран пригляделась ко мне, словно прикидывая, сгожусь ли я на филе.

– Отпусти Ёрмунганда, смертный! Нынче мне Всемирный потоп будет некстати. – Мировой Змей согласно зашипел, и Ран напустилась на него: – А ты заткнись, мурена великовозрастная! Корячишься тут, всю воду мне взбаламутил! Из-за тебя на глубине ничего не видно. Сколько раз тебе говорить: не клюй на старую тухлую бычью голову! Тухлые бычьи головы в этих морях не водятся!