Меч королей

– Господин, мне нравится хорошее вино. – Она уселась рядом. – Этот уксус нашли в кухне в доме. Может, его использовал повар, готовя пищу. Ну и вонь!

– От вина?

– От реки.

– Это большой город, – ответил я. – Во всех больших городах реки воняют.

– Мне знаком этот запах.

– Его трудно забыть.

Бенедетта села слева от меня, и мне вспомнилась массивная деревянная скамья, на которой любили сидеть мы с Гизелой, причем Гизела всегда оказывалась слева.

– Господин, королева огорчена, – заявила Бенедетта. – Ей нужны удобства.

Я поморщился:

– Хочет пуховую перину?

– Она бы не отказалась от чего-нибудь вроде этого, да.

– Эдгифу попросила моей помощи и получила ее, – отрезал я. – Когда я доставлю ее в безопасное место, у нее будет весь пух, какой захочет, но до тех пор ей придется терпеть укусы блох наравне с нами.

– Господин, я передам королеве, – сказала Бенедетта, и по ее голосу чувствовалось, что ей предстоит сообщить воистину дурную новость. – Ты полагаешь, в Лундене небезопасно?

– Да, пока не выясним, в чьих руках город, – ответил я. – Финан должен вскоре вернуться. – Я не слышал в ночи криков, топота бегущих ног, звона мечей. Тишина означала, что ирландец и его люди не столкнулись с врагами.

Бенедетта наполовину откинула капюшон, и я попытался разглядеть в темноте ее черты. Лицо у нее было резко очерченное, большие глаза, казалось, сверкали на фоне бронзово-смуглой кожи.

– Ты смотришь на меня, – бросила она.

– Да.

– Мужчины смотрят на женщин, а потом берут что хотят, – продолжила Бенедетта, пожав плечами. – Я рабыня, так чего мне ожидать?

– Ты служишь королеве и должна требовать уважения к себе.

– Господин, я требую! Но это не обеспечивает мне ни любви, ни безопасности. – Она помедлила. – Эдуард тоже на меня смотрел.

Я промолчал, но вопрос, видимо, читался на моем лице.

– Он был добрее иных, – буркнула итальянка, снова пожав плечами.

– Так сколько человек я должен для тебя убить?

Она улыбнулась:

– Одного я сама убила.

– Славно.

– Толстый как свинья, porco по-нашему! Он был на мне, хрюкал, как боров, когда я сунула ему нож под ребра. – Бенедетта посмотрела на меня. – Господин, ты действительно дашь мне убить Гуннальда Гуннальдсона?

– Ты этого хочешь?

– Господин, это было бы здорово, – с печалью призналась она. – Но как заколоть porco, если ты ушлешь нас к себе на север?

– Еще неизвестно!

– Если Гуннальд Гуннальдсон жив, то, думаю, он где-то рядом, – продолжила Бенедетта. – Его дом расположен у реки, потому что эта вонь чувствовалась постоянно. Большое здание, мрачное. Это было частное место, где причаливали их корабли.

– Пристань.

– Пристань, – повторила она слово. – С деревянной стеной. Там стояли два корабля. Еще был двор с изгородью и еще стена. Там он показывал рабов, а его отец – нас. Мне казалось, что я в аду. Мужчины тыкали в нас пальцами и хохотали. – Она не договорила, посмотрела в сторону дома, и я заметил слезу, блеснувшую у нее в глазу. – Я была совсем ребенком.

– Но этот ребенок попал во дворец, – тихо напомнил я.

– Да. – Она остановилась после одного этого слова, и я подумал, что она им ограничится, но женщина вновь заговорила: – Господин, там я была игрушкой до тех пор, пока королева не взяла меня прислуживать ей. Это случилось три года назад.

– И как долго… – начал было я, но она прервала меня:

– Двадцать два года. Я считала их. Двадцать два года с тех пор, как сарацины увезли меня из дома. – Бенедетта посмотрела вверх по течению реки, где виднелись мрачные очертания амбаров. – Мне бы хотелось его убить.

Дверь дома открылась, и появился Финан. Бенедетта собралась было вставать, но я помешал ей, положив руку на плечо.

– Финан! – окликнул я друга.

– Люди Этельстана здесь, – сообщил он.

– Хвала богам за это.

– Только вот его самого нет. Думают, что он до сих пор в Глевекестре, но точно не известно. Здесь эль?

– Вино.

– Чертова моча, но делать нечего. – Ирландец взял чашу у меня из рук и сел на стену, углом примыкающую к нашей. – Твой старый друг Мереваль тут за командира.

Новость была приятная. Мереваль и в самом деле был старым другом. Он возглавлял личную дружину Этельфлэд, не раз дрался бок о бок со мной, и я ценил его как трезвого, разумного и надежного человека.

– Однако его здесь тоже нет, – продолжил Финан. – Уехал вчера. И увел большинство своих людей в Верламесестер.

– Увел в Верламесестер? Зачем?! – Это было скорее возмущение, чем вопрос.

– Один Бог знает, – ответил Финан. – Парню, с которым я разговаривал, известно только, что Мереваль ушел. Все происходило в спешке. За главного тут он оставил человека по имени Бедвин.

– Бедвин… – повторил я. – Не припомню, чтобы слышал это имя раньше. Сколько воинов забрал Мереваль?

– Пять сотен с лишком.

Я выругался коротко и бессильно.

– А сколько оставил тут?

– Двести.

Этого и близко не хватит для обороны Лундена.

– И наверняка по большей части это старики и хворые, – с горечью пробормотал я, подняв взгляд и заметив, как звездочка мигнула в промежутке между двумя торопящимися облаками. – А Ваормунд?

– Черт знает где этот ублюдок. О нем ни слуху ни духу.

– Ваормунд? – с тревогой воскликнула Бенедетта.