Мастер снов

Чуть позже, как обычно, сядет он
За стол, давно не видевший порядка,
И в голове пройдет, заворожён,
Необычайно сложный строй колонн…
Неясный новый мир, играя в прятки
С реальностью, возникнув, растворится
И переплавится в изгибы плеч.
И будет душу собственную влечь
Египетская древняя царица.
Узора алебастровая речь
По трону тонким кантом заструится.

20

Знакомый очерк приоткрытых губ
В сознанье, как на стереоэкране…
Прекрасный облик так далёк и странен,
Как мощная пугающая глубь,
Живущая в умолкнувшем органе,
Так только что погасший уголёк,
Хранит в себе свечения намёк,
Хотя его уже не различаешь,
Идёшь к нему и место то теряешь,
Где только что он тихо угасал,
И, кажется, что это ты пропал.

21

А в пропасти свирепствует капель
Центрально-отопительной системы.
И сколько не кричи: «Любовь — поэма!»,
А слышится опять: «Любовь — постель!».
Представьте молодого человека,
Который себе пары не нашел:
Его томит несовершенство века.
На что не взглянет — всё нехорошо.
И тут, в том доме, где внизу аптека,
В окне напротив, грянет рок-н-ролл.
Звук будет биться, нагл и беспечен,
И как-то заниматься станет нечем.

22

Он подойдёт к балконному стеклу,
Нагнётся, прислонясь горячим лбом,
И долго будет, напрягая слух,
Улавливать веселье за окном.
И вдруг ему захочется рыдать
От ясного сознания пропажи
И явной безысходности пути.
Разденется, и в лунную кровать
На простыне холодной ляжет.
Каникулы. И завтра не идти…

23

Луна в окно таращится рябая.
Проходит час, за ним идет другой.
Сон не приходит, словно избегая
Его коснуться ласковой рукой.
Всё реже блики мертвенного света
От проезжающих внизу машин
На потолок кидают тень предметов.
Сон не приходит. Он лежит один,
Ворочается в душном одеяле,
И дом не спит, какой же шумный он,
Как будто ты улёгся на вокзале.
Стучат секунды, как набатный звон,
А мой герой заснул и видит сон:

24

Вот он бредёт нависшим коридором,
Выходит снова в сумеречный двор,
И вязнет в гуттаперчевом просторе,
Где две вороны медленные спорят…
Беседка старая, поломанный забор,
Песочница, облезлые качели.
И понимает — этот двор тупик,
Кусты рябины, чахнущая зелень.
И в сумраке, как истеричный крик,
Застывший, и поэтому неслышный,
Пылает огонёк неспелой вишни.

25

В беседке собирается туман,
Волной плывёт невнятный запах мяты,
Где человек и девушка-тюльпан
Остекленело смотрят в сумрак мятый,
И начинают головой качать,
И в такт плащей качаются заплаты,
И волосы, и вот их не узнать.
Они зовут, зовут: за нами следом
В ту лаву-синеву, за нами вслед
Укутайся туманом, точно пледом,
И отодвинь пугающий рассвет.

26