Мастер осенних листьев

Человек от энгавра, поклонившись, на словах передал им, что панно собрано, а листья и трава в мешках ждут их в беседке.

Унисса не мешкала.

— Твоя задача, — сказала она Эльге, поднимающейся за ней по крутой лестнице на вершину холма, — сортировать, как я тебя учила. Мертвое от живого. Ясно?

— Да, мастер Мару.

— Я не знаю, чего они там собрали. Но здесь важен объем.

Солнце висело высоко, покусывая Эльге шею и плечи.

Утоптанная дорожка шла в обход огромного, черного цвета камня, треснувшего снизу посередине. Из трещины толчками выливалась вода и ныряла в глиняный желоб.

С вершины виделись и канал, извивающийся между квадратиками полей, и ровные черточки садов, и домики, и ниточки дорог, и силуэты далеких гор, и вообще все-все-все. Завороженная Эльга, наверное, могла бы неподвижно простоять и день, и два, душой впитывая красоту, открывающуюся с холма, но Унисса дернула за руку:

— Насмотришься еще.

Сидящий в беседке эконом встал при их появлении.

— Мастер Мару.

— Как здоровье энгавра? — спросила Унисса.

— Вчера было лучше.

— Я могла бы…

Эконом качнул головой.

— Он не хочет. Мы обсуждали с ним. Тем более, на сколько вы смогли бы продлить его жизнь? На день? На неделю?

— Наверное, на две. Не больше.

— Он сказал: дождь важнее.

Унисса встряхнулась.

— Хорошо. Утром здесь должен быть завтрак. Вечером — ужин.

— Я уже подумал об этом, — сказал эконом.

Он отступил в сторону, открывая низкий столик, заставленный посудой с лепешками, овощами и сыром.

— Вода из ручья. Карта в тубусе. Панно вас устраивает?

Мастер Мару, наклонив голову, медленно подошла к плотно пригнанным деревянным плиткам, скрепленным по периметру тонкими смолистыми планками. Посмотрела, измерила шагами, встала на носки, едва не достав до верхнего края вытянутой рукой.

— Годится, — она провела по поверхности ладонью. — Хорошо.

— Мы очень на вас надеемся, — сказал эконом.

— Я бы не взялась за то, что не смогу сделать.

— Панно на подставке, его можно даже катить.

— Забавно. Господин Канлик…

— Да.

— Пожалуйста, на время работы ограничьте проход к вершине холма.

— Это само собой разумеется.

Когда эконом ушел, Унисса посадила Эльгу на скамейку и села рядом.

— Смотри.

Узор плыл по плиткам волнами, изгибами, чередуя светлые и темные полосы. С краю дрожало пятно солнечного света, и Эльге подумалось, что солнце, возможно, просто прилипло к смоле.

— Знаешь, — сказала мастер Мару, — такие заказы дают возможность сильно вырасти в мастерстве.

— Стать грандалем?

— Ну, нет, кто тебе даст стать им так быстро! Но приблизиться…

Унисса мечтательно вздохнула.

— А вы уже знаете, что это будет за букет? — спросила Эльга.

— Думаю, да.

— Кто-то такое уже делал?

— Не уверена. Мастер Крисп во время моего ученичества не брался ни за что похожее. Но я чувствую, что могу.

— И букет будет вызывать дождь?

Унисса улыбнулась.

— На определенной ступеньке мастерства ты поймешь, что нет никакой разницы, улыбку или стихию ты складываешь из листьев. Важно совсем другое.

Эльга затаила дыхание.

— Что важно, мастер Мару?

Унисса посмотрела на ученицу.

— Важно желание расти, желание создавать, желание пробовать новое. Тебе все время должно казаться, что ты учишься, что впереди — настоящие чудеса, и ты в силах овладеть ими. Надо нестись за оторванным листком, надо быть оторванным листком, чтобы познать ветер, скорость и небо. Поняла?

— Не совсем, мастер Мару.

— Что ж, — сказала Унисса, — тогда займемся тем, что насобирали нам по приказу энгавра.

Мешков с листьями было, наверное, шесть или семь десятков. Они высились пухлой полотняной горой, напирая на перила беседки с внешней стороны. Горловины стянуты бечевкой, на каждом — деревянная дощечка под узлом.

— Вот, — мастер подала Эльге пустой мешок. — Живые перекладываешь, мертвые вытряхиваешь. Да, не забудь перевесить бирку. Я буду разбирать с другой стороны.

— Да, мастер Мару.

Унисса пропала за горой мешков, а Эльга села на узкую лавочку и принялась за работу.

На первой бирке было вырезано «Кромарь». Что за Кромарь? Наверное, местечко, решила она. Такое же, как Подонье.

Развязав бечевку, Эльга сунула в мешок руку.

Листья, казалось, встревоженно зашелестели. Кто? Что? Берегись! Чужак! Девочка, фыркнув, пошевелила пальцами, нырнула ладонью к самому дну. Какой-то лист щекотно задел знак на запястье.

— Мастер Мару, а если большинство листьев хорошие, можно не перекладывать?

— Дурочка! — пришел ответ с той стороны горы. — Конечно, можно.

Через полчаса спина затекла.

Вроде и не много мертвых листьев, но дергаешь их, дергаешь, а они не кончаются. Вот еще один… Эльга с досадой выцепила узкий, весь в пятнышках побежалости лист бузины. Лети давай отсюда. Она швырнула его в небольшую кучку жухлых, скукоженных мертвецов. Знай свое место!

Солнце ползло по небу, сдвигая тень от беседки.

Стебель, лист, лист. И вот негодник спрятался. И в самом уголке. А вот еще два. Ф-фух! Эльга наконец закончила с первым мешком, повязала бирку и разогнулась.

— У меня уже четыре готовы! — крикнула Унисса.

— Так вы — мастер! — обиженно ответила Эльга.

— И ты учись.

— Как?

— Разговаривай с листьями!

— Да я с ними говорю-говорю, а они — глупые!