master of loop

Набрав несколько кувшинов вина, он отступил в темноту леса, спрятавшись за деревом. До сих пор, в любой другой момент, он никогда не чувствовал себя полностью безнадежным. Он чувствовал себя побежденным, опустошенным, даже избитым, но никогда… безнадежным.

“Нет, не совсем безнадежно”, — пробормотал он, полупьяный. Он мог придумать только одну вещь, которая могла бы спасти эту петлю — талисманы. Точнее, те, над которыми они с Райной экспериментировали, используя древнюю версию символов.

Естественно, они ничего не добились таким способом — в основном потому, что у них было всего несколько дней для практики. Но… это можно исправить. Три месяца и пара недель — именно столько продлится текущая петля. Чтобы не быть голословным, Сайлас дал себе три месяца — по три месяца на каждую петлю, чтобы продолжать изучать эти талисманы.

Им пришлось бы немедленно завалить Яна, чтобы поделиться ими, а потом учиться. И каждый цикл Сайлас должен был бы заставлять Райну разбирать символы, поскольку она обладала гораздо большей способностью к пониманию. И так снова и снова, пока когда-нибудь, в далеком будущем настоящего… они не смогут сделать талисманы полностью из древних символов.

“Блядь”, — ругался он, пил без остановки, даже после того, как его один раз вырвало. “Бля, бля, бля, бля…”

“Э-э-э?” — голос вывел Сайласа из ступора, заставив его посмотреть налево. Там стояла женщина, облаченная в доспехи стражника, и странно смотрела на него из-под капюшона. Из-за недостатка света он едва мог различить некоторые черты ее лица, но, по крайней мере, ее мерцающие лаймово-зеленые глаза выделялись. “Я… простите. Я… мне показалось, что я что-то услышала, и я пришла…”

“— Хочешь выпить?” Сайлас прервал ее, пытаясь протянуть ей кувшин с вином. К его удивлению, она мгновение смотрела на него, прежде чем согласиться и подойти, сев напротив него.

“Что?” — спросила она. “Ты выглядишь так, будто тебе нужно продолжать пить. Я здесь, чтобы составить тебе компанию и проследить, чтобы ты не покончил с собой”.

“…Мы не знакомы, я не думаю”, — сказал Сайлас, хотя он не мог быть уверен — в конце концов, он был довольно пьян. “Я С-Сайлас”, — его речь была довольно невнятной, но он продолжал пить.

“Я знаю, кто вы”, — сказала она.

“О? Я знаменит? Как лестно”.

“… почему вы здесь?” — спросила она. “Празднуешь в одиночестве?”

“Хох? Ты думаешь… ты думаешь, что это я праздную? ” — Сайлас разразился смехом, на мгновение ошеломив женщину. “Празднует, говорит она, ха-ха-ха-ха… Хорошо. Хорошо, говорю тебе. Нет, нет, боюсь, я не праздную. Я скорблю”.

“Траур… что?” — переспросила она. Даже пьяный, Сайлас уловил ее довольно густой и странный акцент — почти как у Поша, только еще более… напыщенный, так сказать.

“Смерть человечества”, — сказал он, подняв в воздух кувшин с вином. “Никому не говори этого, но я не пророк, я не настоящий пророк, понимаешь?”.

“Вы не говорите”, — пробормотала женщина.

“Вместо этого, вместо этого, кто я такой — петельщик? Да, петляющий. Я умираю… а потом, а потом я возвращаюсь. Возвращаюсь во времени! Ха-ха-ха, ты можешь в это поверить? Совершенно безумно, я знаю! Ба. Я умираю и умираю, и продолжаю умирать и просыпаться в этом гребаном месте, в этой гребаной ночи, снова и снова, снова и снова. И… и это только начинается”.

“…”

“Я умер, недавно”, — продолжал он, разговаривая больше с собой, чем с ней. “Не только я. Все мы, вообще-то. Мы были в замке. Была зима. Глубокий, глубокий снег. Нападение. Еще одно. Хех. Еще одно. Так много… так много мертвых”, — сказал он, выпив еще немного. “А потом… бум. Стена упала. И мы вместе с ней. И я… я устал. Так, так, так, так устал. Это должен быть я. Для всего. Есть только я. Я должен разобраться в этом. Разобраться в этом. Найти все ответы. А сейчас — сейчас мне нужно узнать, как остановить армию из десятков тысяч мертвецов. Как остановить падение замка”.

“…”

“Херня! Гребаное дерьмо!” — кричал он, будучи уже глубоко пьяным. “Я не разбираюсь в этом дерьме! Я, я имею в виду, дай мне какого-нибудь богатого ебаря, и я… я… я принесу тебе часть его денег, понимаешь? Я достану тебе это. Но, блядь, разве я похож на героя, который спасет мир? Я… я пытаюсь, черт возьми! Но этот мир… этот ваш гребаный мир просто не остынет!”.

“… ты говоришь так, будто тебе нужно обняться”, — ее голос все еще каким-то образом умудрялся проникать в его психику.

“Обнимашки? Нет, нет, мне нужна ядерная бомба, чтобы справиться с этой армией”, — вздохнув, сказал Сайлас. “Я просто… так устал. Так, так, так, так устал…”

“Даже если так”, — сказала она, звук ее сапог, бьющих по снегу, приближался, пока она приседала перед ним. “Ты не должен спать на снегу. Ты можешь умереть”.

“… могу я тебе кое-что сказать? Например, честно”, — женщина слегка отпрянула назад, почувствовав зловоние его дыхания, но все же кивнула. “Иногда… иногда, я бы хотел”.

“… Жизнь драгоценна”, — сказала она. “Мы должны держаться за нее. Пойдем. Возьми меня за руку. Я провожу тебя в твою палатку”.

“Как, говоришь, тебя зовут?” спросил Сайлас, едва осознавая происходящее.