Мастер и Маргарита

МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председательствовать.	there will be a meeting at Massolit, and I will chair it.'
- Нет, этого быть никак не может, - твердо возразил иностранец.	'No, that simply cannot be,' the foreigner objected firmly.
- Это почему?	'Why not?'
- Потому, - ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы, - что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что заседание не состоится.	'Because,' the foreigner replied and, narrowing his eyes, looked into the sky, where, anticipating the cool of the evening, black birds were tracing noiselessly, 'Annushka has already bought the sunflower oil, and has not only bought it, but has already spilled it. So the meeting will not take place.'
Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание.	Here, quite understandably, silence fell under the lindens.
- Простите, - после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелющего чепуху иностранца, - при чем здесь подсолнечное масло... и какая Аннушка?	'Forgive me,' Berlioz spoke after a pause, glancing at the drivel-spouting foreigner, 'but what has sunflower oil got to do with it ... and which Annushka?'
- Подсолнечное масло здесь вот при чем, -вдруг заговорил Бездомный, очевидно, решив объявить незванному собеседнику войну, - вам не приходилось, гражданин, бывать когда-нибудь в лечебнице для душевнобольных?	'Sunflower oil has got this to do with it,' Homeless suddenly spoke, obviously deciding to declare war on the uninvited interlocutor. 'Have you ever happened, citizen, to be in a hospital for the mentally ill?'
- Иван!.. - тихо воскликнул Михаил Александрович.	'Ivan!.. .' Mikhail Alexandrovich exclaimed quietly.
Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.	But the foreigner was not a bit offended and burst into the merriest laughter.
- Бывал, бывал и не раз! - вскричал он, смеясь, но не сводя несмеющегося глаза с поэта, - где я только не бывал! Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич!	'I have, I have, and more than once!' he cried out, laughing, but without taking his unlaughing eye off the poet. 'Where haven't I been! Only it's too bad I didn't get around to asking the professor what schizophrenia is. So you will have to find that out from him yourself, Ivan Nikolaevich!'
- Откуда вы знаете, как меня зовут?	'How do you know my name?'
- Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас не знает? - здесь иностранец вытащил из кармана вчерашний номер "Литературной газеты", и Иван Николаевич увидел на первой же странице свое изображение, а под ним свои собственные стихи. Но вчера еще радовавшее доказательство славы и популярности на этот раз ничуть не обрадовало поэта.	'Gracious, Ivan Nikolaevich, who doesn't know you?' Here the foreigner took out of his pocket the previous day's issue of the Literary Gazette, and Ivan Nikolaevich saw his own picture on the very first page and under it his very own verses. But the proof of fame and popularity, which yesterday had delighted the poet, this time did not delight him a bit.