Читаем Мартлет и Змей полностью

– Уймись, Верни, и без тебя тошно, – отозвался угрюмый здоровяк-сержант, пиная ногой ни в чем не повинный камень. Булыжник тихо шлепнулся где-то впереди, совсем не с тем звуком, что полагался удару камня о мостовую. Туман искажал даже звук шагов, что уж там говорить об упавших булыжниках. Голоса солдат, и те звучали неправильно: казалось, что говорят не люди, а какие-то охрипшие диковинные звери.

– И все-таки кого мы тут высматриваем, если смотреть не на что? – продолжал гнуть свое Верни.

– И то правда, – поддержали товарища сослуживцы, – свернуть бы куда. Туман этот не иначе самим Бансротом послан…

– Вам что, делать больше нечего? – Сержант начал злиться. На самом деле ему и самому было явно не по себе, но как командир он старался не показывать виду. – Кто еще раз Бансрота помянет, тот первый от меня в зубы получит. Беду накличете.

– Да что тут можно на… – солдат не договорил.

В этот самый миг его страхи материализовались самым ужасным образом – из пелены тумана показалась бледная женская фигура, от которой веяло потусторонним холодом, а сердце при одном только брошенном в ее сторону взгляде будто прокалывало иглой. Она скользила по воздуху, не касаясь босыми ногами мостовой, в своем длинном выцветшем платье-саване. Призрак двинулся прямо на умолкшего человека, широко расставив в стороны руки, словно намереваясь поймать его в свои пугающие и совсем не женские объятия.

Верни даже успел по обыкновению удивиться, всмотревшись в ее лицо – молодое и красивое, с длинными распущенными волосами, омраченное лишь неестественной бледностью кожи и странной печалью в глазах.

«Такие красивые, белоснежные… Должно быть, она подолгу расчесывает их каждое утро», – отчего-то именно эта дурацкая мысль, а не более подходящая случаю предсмертная молитва посетила застывшее на краю отчуждения сознание.

Чудовище закричало…

У Верни, что оказался ближе всех к вышедшему из тумана духу-плакальщику, голова треснула, как перезревшая тыква. Кровь и мозговая жидкость, словно варево, вскипевшее в котле, выплеснулись наружу, вспучившись на коже и волосах горячими пузырями. Тело несчастного отлетело назад и рухнуло так, будто его с размаху ударили чем-то тяжелым в грудь.

Еще пятеро солдат, те, кто стоял чуть поодаль, все разом схватились за головы и повалились на землю, зажимая уши руками, – из глаз, носов, ртов и сквозь пальцы из ушей у них сочилась кровь, а скорчившиеся тела начинала охватывать предсмертная судорога.

Четверым оставшимся дозорным повезло больше – вездесущий туман скрадывал звуки, и жалобный крик-плач, в один миг убивший их боевых товарищей, не причинил столь ужасного вреда остальным – лишь жуткая головная боль молотом постучалась в виски.

– Аааа! – дико закричал один из еще стоящих на ногах солдат, пятясь назад и осеняя себя святым знамением. – Хранн Милосердный! Это же баньши!

Все слышали о баньши, проклятом духе-плакальщике. Считается, что это призрак покончившей с собой вдовы, которая не может найти себе успокоения после смерти своего мужа и беспрестанно оплакивает его. Хакраэны, стражи Арки, не пускают ее в страну Смерти, пока та не выплачет все свои слезы. Близость скорой кончины притягивает подобных духов: баньши может появиться возле дома обреченного на смерть человека и своим плачем возвестить, что час его близок. Впрочем, сам по себе ее крик также может стать причиной смерти.

– Не может быть, – в ужасе пробормотал сержант. Младших командиров учили, кого из нечистой силы стоит бояться, а кого – нет. – Духи могил не разгуливают по улицам, как какие-нибудь собаки, живые пугают их. Тут что-то не так…

Чудовище повернуло к нему искаженное от гнева лицо и рванулось вперед. Глухо звякнула натянувшаяся цепь – пришедший из потустороннего мира дух в ярости схватился руками за шею, пытаясь содрать с себя нечто вполне материальное: то, что удерживало его на привязи. Только теперь стало видно, что бледную шею призрака венчает стальной ошейник с впившимися в призрачную плоть шипами. Дух истекал дымчатой кровью, роняя на мостовую тлеющие белые капли; он неистово выл и царапал собственную кожу ногтями, пытаясь освободиться, но безуспешно.

Воспользовавшись заминкой, солдаты бросились наутек. Последним рванул с места сержант, все еще раздумывающий, стоит ему отдавать приказ перейти к обороне или же все-таки к бегству. Это его и погубило: неожиданно цепь, сдерживавшая баньши, ослабла, и бледная фигура ринулась за новой жертвой – тонкие женские руки впились в солдатскую спину, с легкостью пройдя сквозь звенья кольчуги, кожаную поддевку и плоть. Пальцы призрака сжались на его хребте. Над улицей разлетелся предсмертный крик, заглушаемый женским плачем, но вскоре все звуки смолкли, поглощенные вездесущим туманом.

Перейти на страницу:

Похожие книги