Марсианские хроники

It was a futile spread of pink rocks sleeping on a rise of sand, a few tumbled pillars, one lonely shrine, and then the sweep of sand again. Nothing else for miles. A white desert around the canal and a blue desert over it.	Город: хаотическое нагромождение розовых глыб, уснувших на песчаном косогоре, несколько поваленных колонн, заброшенное святилище, а дальше - опять песок, песок, миля за милей... Белая пустыня вокруг канала, голубая пустыня над ним.
Just then a bird flew up.	Внезапно с берега взлетела птица.
Like a stone thrown across a blue pond, hitting, falling deep, and vanishing.	Точно брошенный кем-то камень пронесся над голубым прудом, врезался в толщу воды и исчез.
Dad got a frightened look when he saw it.	Папа даже изменился в лице от испуга.
"I thought it was a rocket."	- Мне почудилось, что это ракета.
Timothy looked at the deep ocean sky, trying to see Earth and the war and the ruined cities and the men killing each other since the day he was born.	Тимоти смотрел в пучину неба, пытаясь увидеть Землю, и войну, и разрушенные города, и людей, которые убивали друг друга, сколько он себя помнил.
But he saw nothing.	Но ничего не увидел.
The war was as removed and far off as two flies battling to the death in the arch of a great high and silent cathedral.	Война была такой же далекой и абстрактной, как две мухи, сражающиеся насмерть под сводами огромного безмолвного собора.
And just as senseless.	И такой же нелепой.
William Thomas wiped his forehead and felt the touch of his son's hand on his arm, like a young tarantula, thrilled.	Уильям Томас отер пот со лба и взволнованно ощутил на своей руке прикосновение пальцев сына, легких, как паучьи лапки.
He beamed at his son.	Он улыбнулся сыну:
"How goes it, Timmy?"	- Ну, как оно, Тимми?
"Fine, Dad."	- Отлично, папа.
Timothy hadn't quite figured out what was ticking inside the vast adult mechanism beside him.	Тимоти никак не мог до конца разобраться, что происходит в этом огромном взрослом механизме рядом с ним.
The man with the immense hawk nose, sunburnt, peeling - and the hot blue eyes like agate marbles you play with after school in summer back on Earth, and the long thick columnar legs in the loose riding breeches.	В этом человеке с большим, шелушащимся от загара орлиным носом, с ярко-голубыми глазами вроде каменных шариков, которыми он играл летом дома, на Земле, с длинными, могучими, как колонны, ногами в широких бриджах.
"What are you looking at so hard, Dad?"	- Что ты так высматриваешь, пап?
"I was looking for Earthian logic, common sense, good government, peace, and responsibility."	- Я искал земную логику, здравый смысл, разумное правление, мир и ответственность.
"All that up there?"	- И как - увидел?
"No.	- Нет.
I didn't find it.	Не нашел.
It's not there any more.	Их больше нет на Земле.
Maybe it'll never be there again.	И, пожалуй, не будет никогда.